Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной

Но было бы ошибочно заключать из этих наблюдений об этнографическом единстве народов, живших на протяже­нии от Кипра до Трои. Культурное родство и этнографиче­ская близость — две совершенно различные вещи; они могут совпадать, но отнюдь не в силу необходимости. Каждый на­род в течение своей исторической жизни проходит ряд куль­турных стадий, и двигательной силой этого развития бывает обыкновенно влияние соседей. При этом высота культуры у различных племен тем легче уравнивается, чем первобытнее культурная стадия, в которой они находятся. Так, например, позже, в начале исторического периода, мы находим у гре­ков, лидийцев, карийцев и ликийцев в общем совершенно одинаковые внешние формы общежития. Нет никаких осно­ваний предполагать, что в доисторическое время дело об­стояло иначе, раз уже начали развиваться сношения по Эгейскому морю. Итак, если народ, населявший Троаду в каменный и медный период, не принадлежал к греческому племени, — в чем, кажется, нельзя сомневаться, — то отсю­да нельзя делать никакого вывода о национальности обита­телей западного побережья Эгейского моря, стоявших на таком же культурном уровне, как троянцы. Напротив, ввиду широкого распространения этой культуры на греческом по­луострове едва ли можно допустить, что ее носителями были не греки. Есть веские основания думать, что греки перешли в Малую Азию именно в период этой „троянской" культуры. В самом деле, сказание о войне из-за Елены могло локализи­роваться в Илионе только в такое время, когда там сущест­вовал крупный культурный центр, а таким центром был именно „второй город", тогда как все позднейшие поселения на этом месте до эллинистической эпохи имели ничтожное значение. Далее, эту борьбу можно было локализировать в Трое лишь после того, как греки вступили в тесные сноше­ния с областями, лежащими у Геллеспонта, а это едва ли могло случиться до заселения Малой Азии. В таком случае остатки древнейшей культуры на Кикладах, которые мы выше описали, должны быть, по крайней мере отчасти, гре­ческого происхождения, потому что культура распространя­лась вдоль Средиземного моря с востока на запад и, следова­тельно, греки, заселяя острова и Малую Азию, ни в каком случае не могли принести с собой более высокую культуру, чем та, которую они нашли в этих местах.

Как бы то ни было, несомненно, что эгейско-кипрская культура бронзового периода находилась уже под сильным влиянием Вавилона и Египта. Отсюда были заимствованы спиральный орнамент и изображения обнаженной богини, отсюда ввезены были изделия из слоновой кости, найденные во „втором городе" на Гиссарлыке, или по крайней мере ма­териал, из которого они были изготовлены, наконец, от египтян греки научились, может быть, и сооружению камен­ных построек.

Вначале посредницей при этих сношениях была Малая Азия, которая, как огромный мост, соединяет Евфрат с Эгей­ским морем. В древнейшую эпоху существует только сухо­путная торговля; товары переходят из рук в руки, от племе­ни к племени, и как медленно ни совершается такого рода сообщение, оно разносит успехи цивилизации во все углы материка. Этим и объясняется то обстоятельство, что грече­ские колонии на западном берегу Малой Азии развились скорее, чем сама метрополия: здесь, на ионийском прибре­жье, лежат долины Меандра и Герма, естественные пути в глубь малоазиатского полуострова и дальше — к культур­ным центрам Востока.

Напротив, море, как средство сообщения, долго играло второстепенную роль. Малые размеры и плохая конструкция древних судов принуждали мореплавателей часто приста­вать к берегу; поэтому они всегда держались как можно ближе к берегу и только в совершенно тихую погоду и в лучшее время года решались выходить в открытое море. Кроме того, они ежеминутно должны были быть наготове защищать свою жизнь против враждебных береговых жите­лей и морских разбойников. Таким образом, правильное морское сообщение было возможно в древности только ме­жду соседними городами; далекое путешествие предприни­мал только тот, кто жаждал добычи или приключений. Даже после того, как Кипр и Памфилия были заселены греками, сношения этих колоний с их метрополией еще долгое время были очень ограничены. Эти крайние форпосты греческого мира ведут самостоятельное существование. Кипр в области искусства идет своим собственным путем, сохраняет свое древнее наречие, в противоположность всем остальным об­ластям Греции отказывается усвоить фонетическое письмо и не принимает никакого участия в том политическом и соци­альном движении, которое с VIII века охватило греческий мир. И Памфилия в этом отношении немногим разнилась от Кипра.