Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной

Очевидно, что душа будет иметь после смерти такие же потребности, как и при жизни, потому что, покидая тело, она не изменяется. Итак, ей нужно прежде всего жилище, в ко­тором она могла бы найти покой, т.е. могила. Поэтому мысль остаться непогребенным, „сделаться добычей собак и хищных птиц", была для грека так же невыносима, как для средневекового христианина — мысль о муках ада. Затем это жилище надо снабдить всем, что было мило и дорого мертвому на земле: одеждами и оружием, которые он носил при жизни, утварью, которою он пользовался здесь[68] Извест­но, к каким чудовищным обычаям ведет это представление, обычаям, господствовавшим в первобытное время, а у вар­варских народов господствующим и теперь; известно, что и у индогерманцев жена следовала за мужем в могилу и что при погребении приносили в жертву рабов, чтобы они слу­жили душе господина в загробном мире. Следы этого обы­чая сохраняются еще в мифах и обрядах гомеровской эпохи. Так, Эвадна бросается на костер, на котором горит труп ее мужа Капанея. Но в гомеровское время этот обычай уже был оставлен. Однако при погребении своего друга Патрокла Ахилл убивает двенадцать троянских пленников и, кроме того, четыре лошади, двух собак и множество быков и овец, и все это сжигает на костре вместе с трупом.

Смягченной формой этих древних человеческих жерт­воприношений являются кровавые битвы в честь мертвых, устраивавшиеся при погребении. В Италии из этого обычая развились, как известно, гладиаторские игры, в Греции же он рано вышел из употребления. Его заменили гимнастические состязания, без которых в гомеровское время не обходилось ни одно большое погребение; впрочем, на похоронах Пат­рокла сражаются еще и острым оружием.

Труп хоронили первоначально не сжигая; в эпоху ми­кенской культуры и в период дипилона этот обычай был господствующим в европейской Греции. При этом труп бальзамировали или клали в мед, чтобы предохранить от разложения. Отсюда, может быть, произошел упоминаемый у Гомера обычай ставить на костер кувшины с жиром и ме­дом. Дело в том, что в азиатской Греции, по крайней мере в Ионии, в гомеровскую эпоху перешли уже к сжиганию тру­пов, которое в эпосе является единственным способом по­гребения. Позже в Греции практиковались без различия оба способа.

Но душа умершего нуждается не только в жилье: ей нужна также и пища; доставление последней и было перво­начальной целью культа мертвых. Поэтому между жертвами, которые приносили покойному, главное место занимали съе­стные припасы; на могиле убивали животное, кровь вылива­ли на землю, а мясо зарывали. Еще в „Одиссее" рассказыва­ется о том, как мертвый пьет кровь жертвенных животных и как благодаря этому к нему снова на короткое время воз­вращается сознание. Когда позже это грубое верование, по которому покойник нуждается в пище, уступило место более чистому представлению, жертвоприношения в честь мерт­вых все-таки сохранились, приняв символический характер. Они составляли священный долг для живых, и так как культ мертвых был тесно связан с могилой, то последняя была для грека святыней в гораздо более высоком смысле, чем для нас могилы наших родных и друзей. Грек сражался столько же за могилы предков, сколько за свое имущество и храмы бо­гов; и это чувство долго продолжало жить еще и в классиче­ский период.

При таком веровании особенное значение должны были иметь могилы царей. Как царь при жизни защищал свое го­сударство от неприятельских нападений, так и его дух после смерти тела охраняет страну от бедствий; притом очевидно, что дух государя несравненно могущественнее, чем дух про­стого гражданина. Итак, для всей общины очень важно со­хранить расположение столь могущественного союзника. Поэтому в погребении царя принимает участие, как мы ви­дим в „Илиаде", весь народ; все приносят жертвенные дары и все носят землю для могильного холма. Так возникли те колоссальные могилы царей, которые мы находим в Мике­нах и Малой Азии. С падением монархии этот обряд должен был, конечно, выйти из употребления; но и тогда удержался обычай оказывать основателям новых городов божеские или, как позже говорили, героические почести, а обычай хоро­нить заслуженных граждан на счет государства был остат­ком тех же древних верований.