Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной

Каменный храм открыл новое поприще декоративной пластике, которою, как мы знаем, пользовались уже в ми­кенский период. Теперь начали украшать каменным релье­фом метопы, фризы, фронтон, иногда даже барабаны колонн. Вначале, конечно, и здесь подражали восточным образцам. Так, например, на фризе храма в Ассе, в Южной Троаде, мы находим изображения львов, быков и сфинксов, непрерывноследующих друг за другом и образующих длинные полосы, совершенно так же, как на коринфских вазах VII столетия; впрочем, здесь изображены и мифологические сцены, как и естественно на храме. Как весь храм, так и украшающие его рельефы были окрашены яркими красками, и открытия, сде­ланные в последние годы в афинском Акрополе, дали нам живое представление о внешнем виде этих памятников. Не­окрашенные мраморные скульптуры показались бы грекам столь же странными, как нам эти остатки из эпохи до Пер­сидских войн.

Но храм был немыслим без идола. Старые истуканы, камни, деревянные колоды и т.п., уже не удовлетворяли ре­лигиозной потребности общества; человек хотел созерцать своего бога в таком же виде, в каком представлял его себе в воображении. Вначале довольствовались тем, что на круг­лом или плоском куске дерева выделывали голову и иногда также половой член; отсюда позже развились гермы. В изо­бражении остальных частей тела не представлялось надоб­ности, так как в ту эпоху, и отчасти еще до классического времени, идолы обыкновенно облекались в драгоценные ткани. Постепенно начали изображать всю фигуру; первые попытки в этом направлении были, конечно, крайне несо­вершенны и вызывали улыбку на устах позднейших греков. Но современники дивились красоте этих статуй и приписы­вали их изобретение Дедалу, который первоначально был тождествен с самим богом Гефестом. Он считался родона­чальником многих родов художников в Греции.

Правда, первые попытки делать статуи из камня отно­сятся к отдаленнейшей доисторической древности; это — те грубые женские идолы с греческих островов, о которых мы выше говорили (с. 102). Но резьба по дереву оставалась до VI века господствующим видом пластики. Еще Дипэн и Скиллис из Крита, первые греческие скульпторы, достигшие некоторой известности, и даже их ученики, наряду с мра­морными статуями изготовляли еще и деревянных идолов; древнейшие статуи победителей в Олимпии (около 500 г.) также были вырезаны из дерева. Вторым центром мрамор­ной скульптуры сделалась Иония; здесь в VI веке действова­ли художники Миккиад из Хиоса, его сын Архерм и сыновья последнего Бунал и Афенис; отсюда переселился в Афины Энлой в то время, как здесь, под покровительством Писистратидов, начала развиваться оживленная художественная деятельность.

Теперь начали выделывать статуи и из металла. При этом еще по старой привычке ковали металл молотом, а за­тем склепывали; таким образом Клеарх из Регия, по преда­нию, ученик Дипэна и Скиллиса, приготовил для Спарты статую Зевса. Около 550 г. самосские мастера Рэк и Феодор изобрели способ отливки статуй из металла или, вернее, пе­ренесли это искусство, давно известное на Востоке, в Гре­цию, где оно имело огромные последствия для развития пла­стики.

Несмотря на все эти успехи, скульптура все еще стоит на довольно низкой ступени. Правда, художники обнаружи­вают замечательное знание человеческого тела, какого нико­гда не достигали восточные народы; но они еще не умеют придавать своим фигурам естественных поз. В особенности лицо лишено всякого выражения; все статуи этого времени носят одну и ту же стереотипную улыбку на губах; искусст­во еще совершенно не в состоянии передавать индивидуаль­ные черты. Портретную статую можно было отличить от идеальной только благодаря надписи. Таким образом, пла­стическое искусство в конце VI столетия далеко еще не дос­тигло той степени совершенства, какую уже обнаруживают в это время поэзия и музыка. Но труднейшая часть работы бы­ла и здесь исполнена, технические трудности большею ча­стью устранены, и благодаря этому сделалось возможным появление в следующем периоде таких неподражаемых об­разцов искусства, как произведения Фидия, Иктина и Полигнота.

ГЛАВА IX. Начало объединительного движения

Как все народы, рассеянные по большим пространствам, греки поздно сознали свое племенное единство. У Гомера еще нет общего имени для всей нации — нет, сообразно с этим, и отрицательного признака греческого национального чувства — обозначения всех негреков варварами. Но само национальное чувство уже проснулось. В то время, когда заканчивалась наша „Илиада", Троянская война уже пред­ставлялась общегреческим предприятием, и в „Списке ко­раблей" это представление получило вид законченной сис­темы. Грустно видеть, что здесь, на пороге греческой исто­рии, был в поэтических образах выставлен идеал, так мало осуществленный дальнейшей историей.