Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной

Главным доказательством в судебном процессе, если не было письменных документов, являлась клятва, причем во многих государствах до позднего времени сохранился обы­чай привлекать соприсяжников. Божьи суды, например, ис­пытание огнем, рано вышли из употребления. У рабов доз­волялось вынуждать показания посредством пытки, которая к свободным применялась только в исключительных случа­ях; граждане, по крайней мере в Афинах, были освобождены от нее народным постановлением, изданным, вероятно, вскоре после изгнания тиранов, в конце VI века.

Греки никогда не научились ясно различать право от конституции. Поэтому законодательства повсюду вторга­лись в область государственного управления; люди стреми­лись организовать и государство на рациональных началах. И так как реформы вызывались преимущественно раздраже­нием народных масс против их благородных притеснителей, то законодательства вели обыкновенно к ограничению пре­имуществ аристократии. Привилегии по рождению теперь заменяются привилегиями по имущественному положению, и именно по поземельному владению, соответственно второ­степенной роли, какую в VII веке еще играли торговля и промышленность по сравнению с сельским хозяйством. На этом принципе зиждилось ликурговское государственное устройство Спарты; полноправным гражданином был лишь тот, кто имел столько земли, что мог, сам не обрабатывая ее, жить с семейством на приносимый ею доход. В Халкиде и Эретрии на о. Эвбея, а также во многих малоазиатских горо­дах, как Кима (Кумы), Колофон, Магнесия на Меандре, ак­тивным правом гражданства пользовались все те, кто был в состоянии держать боевого коня. В Афинах Солон ввел сложную систему имущественных классов, по которым оп­ределялись гражданские права[87] В Самосе и Сиракузах гра­жданским полноправием также пользовались только земле­владельцы, и аналогичный режим господствовал, вероятно, во всем греческом мире, исключая те государства, где, как, например, в Фессалии, еще держалось аристократическое устройство. Вообще же в руках знатных родов оставалось, в виде единственной привилегии, отправление известных жреческих обязанностей, с незапамятных времен перехо­дившее в них от отца к сыну, право, которое законодательст­во не решалось поколебать из соображений религиозного свойства.

Как бы велико ни было принципиальное значение этих реформ, на практике они мало изменили существовавший порядок вещей, так как почти вся земля принадлежала ари­стократическим фамилиям, которые, таким образом, по-прежнему сохраняли руководящее влияние на управление государством. Тем важнее были последствия реформ. Пре­грады, делившие до тех пор граждан на два совершенно обо­собленных лагеря, теперь рушились. И самому бедному дана была законом возможность получить все гражданские права, как только он, благодаря прилежанию или счастью, достигал известного благосостояния; с другой стороны, благородный, промотав свое имение, должен был выступать из привилеги­рованного класса. А при блестящем развитии, какого дос­тигли в Греции торговля и промышленность в течение VI века, уничтожение преимуществ землевладения сравни­тельно с движимостью было только вопросом времени. По­говорка, гласящая, что деньги делают человека, возникла в это время, и она характерна для направления общественной мысли.

Такая реформа, конечно, не могла быть проведена мир­ным путем. Привилегированные сословия отказываются от своих преимуществ не иначе как по принуждению; действи­тельно, вслед за падением монархии в Греции наступило время революций. Внешний толчок к перевороту давали обыкновенно раздоры в среде самого господствующего класса, которые были тем более неизбежны, чем теснее была связь между членами каждого аристократического рода в отдельности. Более слабая партия искала помощи у народа, честолюбивые аристократы становились во главе недоволь­ных масс и вели их против своих собственных товарищей по сословию; и хотя эта борьба с существующим строем часто бывала безуспешна, но ее снова возобновляли до тех пор, пока, наконец, достигали цели. Тогда начинались казни, из­гнания, конфискация имуществ, отмена долгов, новое разде­ление земельной собственности; но и знать — там, где она одерживала верх, — не оставалась в долгу перед своими противниками, и нередко даже святость храма не спасала приверженцев побежденной партии от мести победителей. Однако, при политической незрелости масс, падение аристо­кратии вело вначале не к созданию свободных конституций, а к восстановлению строя царской эпохи; победоносный де­мос предоставлял своим вождям высшую власть, которая, казалось, одна только могла помешать возвращению ненави­стного господства аристократии.