Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной

— справедливостью и добросовестностью — делает челове­ка вполне способным участвовать в обсуждении обществен­ных дел. Следовательно, для осуществления политических прав не нужно никакого другого ценза, кроме этих нравст­венных качеств, и совершенно нелепо требовать для этого особой технической подготовки.

VI век значительно подготовил почву для практического осуществления этих требований. В большей части греческо­го мира преимущества по происхождению были уничтоже­ны, и их место заняли привилегии по имущественному по­

ложению. Теперь, ввиду нового направления общественной мысли, и эти последние не могли удержаться или, по край­ней мере, должны были быть значительно ограничены. Обыкновенно реформа достигалась законодательным путем, с помощью всеобщей подачи голосов, которая сохранилась от периода царей и снова приобрела реальное значение по­сле падения господства знати. Благодаря этому движение почти повсюду ограничилось политической областью и не вызвало никаких переворотов в экономическом строе. Прав­да, не было недостатка и в подобных стремлениях. Так, Фалеас Калхедонский требовал, чтобы все граждане владели равным имуществом и получали одинаковое воспитание, а комедия Аристофана „Женщины в народном собрании" по­казывает, что в период, следовавший за Пелопоннесской войной, нередко обсуждались даже коммунистические уче­ния. Впрочем, дальше теории дело не шло. Но где существо­вавший раньше порядок вещей был изменен путем насиль­ственной революции, как в Сицилии по смерти Гиерона, там нельзя было, разумеется, избежать коренных перемен и в экономических отношениях. Когда затем неимущая масса сделалась руководящим фактором в государстве, она не преминула, конечно, извлечь из этого положения и матери­альные выгоды, и вытекавшее отсюда притеснение состоя­тельных классов немало способствовало падению демокра­тии. Впрочем, эти злоупотребления начали резко обнаружи­ваться лишь под конец века.

В политической области греческая демократия этого времени также еще далеко не достигла абсолютного равно­правия всех граждан государства. Даже в Афинах граждане третьего имущественного класса, зевгиты, лишь в 457 г. до­бились доступа к архонтату, формально все еще высшей го­сударственной должности, а граждане низшего класса, феты, и теперь не были допущены к нему. В стратеги могли быть избираемы только землевладельцы, а доступ к высшим фи­нансовым должностям по-прежнему был открыт только пентакосиомедимнам. Нетрудно было понять, что только иму­щественный достаток представлял необходимое обеспечение за добросовестность в отправлении столь ответственных должностей. Притом, пассивное избирательное право по от­ношению к таким должностям не имело бы для неимущих классов никакого практического значения. Стремления де­мократов были направлены преимущественно к тому, чтобы по возможности ограничить полномочия чиновников. Все сколько-нибудь важные правительственные дела должны были поступать на разрешение Народного собрания или, по крайней мере, его постоянной комиссии, Совета; в области суда должностным лицам предоставлялось только руковод­ство процессом, а приговор произносился присяжными, из­бранными по жребию из народа, если, как это бывало в важ­ных государственных процессах, не являлось судьею само Народное собрание. Против возможных превышений власти гарантировала обязанность отдавать отчет по истечении служебного года; кроме того, Народное собрание имело пра­во во всякое время лишить должности провинившегося чи­новника.

Во время Персидских войн мы встречаем в Греции де­мократическую форму правления почти только в Аттике и в некоторых соседних областях; в Малой Азии и Сицилии господствовала тирания, на значительно большей части гре­ческого полуострова — олигархия или аристократия. Но чрезвычайно важные последствия имело то обстоятельство, что во главе союза, который образовали освобожденные от персидского ига морские государства для своей взаимной защиты, стали демократические Афины. Само собой разуме­ется, что пример руководящей державы должен был сильно влиять на союзников. Когда во время изгнания персов была свергнута тирания в азиатских городах, многие из них изме­нили свою конституцию по образцу афинской, и Милет, на­пример, пошел в этом отношении так далеко, что перенял даже названия клисфеновых фил. Часто также подобные ре­формы предписывались из Афин, особенно при вторичном подчинении отпавших союзников; в самом деле, было оче­видно, что общее демократическое устройство государств является наилучшею связью между членами союза. Впро­чем, Афины умели соблюдать меру в демократической про­паганде. Так, в важнейшем союзном городе, в Самосе, оли­гархия землевладельцев (геоморов) удержалась до восстания 440 г., а в Митилене еще в 428 г. господствовала умеренно олигархическая форма правления. Однако с течением време­ни афинская гегемония неизбежно должна была привести к господству демократии на островах и побережьях Эгейского моря.