Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной

Отсюда следует, далее, что носителями микенской куль­туры на запад от Эгейского моря были греки, потому что острова и побережье Малой Азии были заселены греками, как мы уже видели, не позже последних веков второго тыся­челетия, и эта колонизация исходила главным образом именно из Арголиды. Но из этого, конечно, нельзя заклю­чать, что повсюду, где вне греческого полуострова встреча­ются следы этой культуры, мы имеем дело с греками. Осо­бенно народы западной части Малой Азии в значительной степени усвоили микенскую культуру; об изделиях микен­ского стиля, найденных в Египте, мы уже говорили, и влия­ние микенской культуры простиралось до самой Сицилии. То, что выше было сказано о троянской культуре, примени­мо и к микенской.

Но микенские памятники немы; они знакомят нас толь­ко с внешней стороной древнегреческой цивилизации. Сущ­ность последней, т.е. экономический и политический строй эпохи и умственную жизнь народа, мы узнаем только из эпоса. И хотя он рисует нам быт малоазиатских греков — главным образом Ионии, — притом в IX и VIII столетиях, но при близком родстве гомеровской и микенской культур очень многое из того, что мы узнаем о первой, можно при­менить и ко второй.

В экономической жизни народа первое место все еще занимает скотоводство, как некогда у индогерманцев. Стада составляют главное богатство народа, мясо остается если не преобладающим, то любимым предметом пищи. Непри­ятельские нападения имеют целью прежде всего похищение скота, и для защиты своих стад гомеровский грек охотно рискует жизнью. Вол и овца служат единицами ценности. Так, в „Илиаде" медный треножник оценивается в двена­дцать быков, металлическое вооружение — в девять, рабы­ня, опытная в женских работах, — в четыре.

Но земледелие приобретает постепенно все большее и большее значение. Обычной пищей является уже хлеб, при­том главным образом ячменный, — „сила мужей", как назы­вает его Гомер. Обширные размеры принимает и плодовод­ство. Вино составляет обычный напиток и употребляется при всех жертвоприношениях, — значит, оно уже очень дав­но известно. Но есть указание на то, что некогда единствен­ным напитком греков был мед. Масло упоминается в „Илиа­де" сравнительно редко и преимущественно в поздних мес­тах, оливковое дерево — только однажды, в виде сравнения. Напротив, в „Одиссее" маслина упоминается часто, а олив­ковое масло составляет такой общеупотребительный про­дукт, что необходимо признать существование в VIII веке обширной культуры маслин, по крайней мере в азиатской Греции. Впрочем, пресс для выжимки оливок был найден уже в развалинах упомянутого выше доисторического посе­ления на Фере (Тире), а в развалинах Тиринфского дворца и в одной микенской могиле, высеченной в скале, оказались косточки маслин. Но у Гомера оливковое масло употребля­ется только как мазь и еще не идет в пищу. То, что плодовые деревья не упоминаются в „Илиаде", можно приписать слу­чайности; в „Одиссее" плодоводство практикуется уже в до­вольно широких размерах. В садах Алкиноя растут яблоки, груши, гранаты, смоква, а для престарелого отца Одиссея, Лаэрта, уход за его фруктовым садом составляет последнюю утеху одинокой старости.

Но обширное плодоводство немыслимо при отсутствии земельной собственности; и в гомеровскую эпоху она, дей­ствительно, уже существует. Воодушевляя свои войска пе­ред битвой, Гектор указывает каждому на его надел, которо­му грозит опасность со стороны врагов; очевидно, поэт представлял себе троянское войско состоящим из свободных собственников. Приступая к основанию города феакийцев, Навсикой прежде всего отводит каждому поселенцу участок земли. Наконец, в гомеровском обществе существует уже класс безземельных батраков, которые принуждены служить у землевладельцев за плату; их участь кажется поэту вели­чайшим из всех человеческих бедствий.

Этому строю должна была и в Греции предшествовать эпоха, когда вся земля составляла общинную собственность или была разделена между родами. Некоторые следы этого порядка существовали еще долго в историческое время. Да­же в основанной около 580 г. колонии Липаре земля первое время находилась в общинном владении; позже главный остров, Липара, был разделен на надельные участки, а ос­тальные острова обрабатывались сообща, наконец и они бы­ли подвергнуты разверстке, но с установлением передела через каждые двадцать лет. Даже там, где участки перешли уже в постоянную собственность своих владельцев, наделы нередко еще долго оставались неотчуждаемыми, как, напри­мер, в Спарте или в основанной около конца VII века ко­ринфской колонии Левкаде. Остатком той же древней фор­мы землевладения является и греческое название надела — „жребий" (клерос). Впрочем, лес и луг еще долго оставались в общинном владении; последним пережитком общинной собственности были те домены, которые мы потом находим во владении греческих государств и общин, как например демов Аттики.