Греческая история, том 2. Кончая Аристотелем и завоеванием Азии

При всем том тактика в общем развивалась, конечно, медленно. Великие сражения Пелопоннесской и Коринфской войн носят еще всецело старый характер. Войска выстраива­лись длинной линией, большею частью в восемь рядов, и за­тем наступали друг на друга; до рукопашной дело доходило редко, так как обе стороны ставили свои лучшие отряды на правом крыле, вследствие чего левое крыло врага при при­ближении неприятеля обыкновенно без боя обращалось в бег­ство. Тогда оба победоносных правых крыла еще раз сходи­лись, чтобы решить участь битвы; победа доставалась той стороне, которая при преследовании разбитого врага наилуч­ше сохраняла порядок. Исход сражения зависел при этом ис­ключительно от тяжеловооруженной пехоты; легкие отряды и конница, если она вообще была налицо, схватывались с лег­кими отрядами и конницей врага, но не принимали никакого участия в борьбе с неприятельскими гоплитами и служили в общем лишь для преследования побежденного неприятеля, которое, впрочем, редко отличалось настойчивостью.

Если недостатки этой тактики обнаружились уже и в Пелопоннесской войне, то ввиду задач, которые пришлось разрешить наемному войску Кира при его отступлении из Вавилонии, она оказалась совершенно непригодной. Здесь тяжеловооруженная фаланга не могла по своей воле выби­рать удобные места для сражений, а принуждена была всту­пать в битву с неприятельской конницей и легкими отрядами на полях, пересеченных горами и реками, когда этого хоте­лось врагу. Ввиду этого Ксенофонт, руководивший этим от­ступлением, уничтожил старую сомкнутую боевую линию и разбил свою пехоту на небольшие батальоны по 100 человек, которые выстраивались настолько близко один к другому, что могли взаимно поддерживать друг друга, но в общем должны были действовать самостоятельно. Это был по су­ществу тот же манипулярный строй, который позднее так много содействовал покорению мира римлянами. Но если этот батальонный строй оказался вполне пригодным в борь­бе с азиатскими варварами, то против натиска сомкнутой тяжеловооруженной греческой фаланги подобное войско не могло устоять, вследствие чего эта система, которой пред­стояла блестящая будущность, в ближайшее время не оказа­ла глубокого влияния на характер войны.

Гораздо большее значение имели реформы, произведен­ные в области тактики Эпаминондом. Вместо того чтобы нападать всем фронтом, как делалось до сих пор, он выдви­гал против неприятеля только одно крыло, удерживая другое позади; при этом в наступление он посылал свое левое кры­ло, чтобы направить натиск против лучших войск врага и тем сразу решить участь битвы. Ввиду этого левое крыло должно было, разумеется, быть возможно более многолюд­ным; далее, чтобы достигнуть большой силы натиска, Эпаминонд располагал войска, предназначенные для наступле­ния, глубокой колонной, что, впрочем, практиковалось у фиванцев уже задолго до его времени. Этому т.н. „косому бое­вому строю" Эпаминонд обязан своей победой при Левктрах, и с тех пор этот строй, безусловно, господствовал в греческой тактике, хотя и изменяясь сообразно потребно­стям времени. Ибо и Эпаминонд еще ни на шаг не отступал от старой тактики, опиравшейся всецело на тяжелую пехоту, и почти совсем не умел пользоваться в битве легковоору­женными отрядами и даже своей превосходной беотийской конницей, так что при Левктрах он даже прикрытие флангов своей наступательной колонны поручил отряду тяжелой ин­фантерии.