Греческая история, том 2. Кончая Аристотелем и завоеванием Азии

Таким образом, Фивы освобождены были от опасности, которая до сих пор грозила им с севера; теперь они могли беспрепятственно приняться за упрочение своего положения в Средней Греции. Уже тотчас после битвы при Левктрах Орхомен принужден был вступить в Беотийский союз; затем заключены были союзы с Фокидой, с Опунтской и Озольской Локридой, с малийцами и энианцами в долине Сперхея. Эвбейские города также отпали от Афин и примкнули к Фи­вам, которые таким образом объединили под своею властью всю Среднюю Грецию, исключая Аттику и горные области на западе. Для охраны новых приобретений поставлены бы­ли фиванские гарнизоны в крепости Никее у Фермопил и в Эхине на противолежащем северном берегу Малийского за­лива; таким образом, дорога в Фессалию была открыта для Фив и преграждена для неприятельских нападений.

Между тем сражение при Левктрах не осталось без влияния и в самом Пелопоннесе. Поражение сильно поколе­бало авторитет Спарты в глазах ее союзников, и недовольст­во, порожденное в течение последних лет ее деспотическим правлением, разразилось теперь открытым мятежом. Этим положением дел воспользовались Афины для того, чтобы попытаться заменить спартанскую гегемонию своею собст­венной. По их приглашению в Афинах собрались делегаты большинства средних и мелких государств Пелопоннеса и заключен был договор, которым Афины и морской союз, с одной стороны, и пелопоннесские государства, с другой, га­рантировали друг другу самостоятельность и обещали друг другу помощь на случай неприятельского нападения. Одна только Элида не приняла участия в этом соглашении, так как не были удовлетворены ее притязания на прежние периэкские города; вскоре элейцам действительно удалось подчи­нить своей власти часть этих общин.

Таким образом, Пелопоннесский союз распался, и всю­ду на полуострове начала оживать демократическая партия. В Мантинею вернулись эмигранты, и тотчас приступлено было к восстановлению города, чему Спарта была бессильна воспрепятствовать. Из Фигалеи изгнаны были приверженцы Спарты; правда, во время празднования Дионисий они напа­ли на город и произвели резню среди собравшегося в театре народа; однако им не удалось завладеть городом. В Коринфе также произошло восстание демократов; эмигранты двину­лись из Аргоса к Коринфу и проникли в город, но здесь вскоре были побеждены. Дело кончилось, разумеется, тем, что все, кого подозревали в сочувствии к демократам, были казнены или изгнаны. Так же безуспешна оказалась попытка демократического восстания и в соседнем Флиунте.

Но нигде взрыв страстей не достиг такой силы, как в Аргосе, древнем центре пелопоннесской демократии. Здесь заподозрили—справедливо или нет, неизвестно, — сущест­вование олигархического заговора против действующей конституции; чернь, доведенная подстрекательствами дема­гогов до неистовства, напала на зажиточных граждан, кото­рые сотнями пали под палочными ударами. Тщетно зачин­щики восстания пытались прекратить эти жестокости; толпа вопила о заговоре и убивала тех самых людей, которых до сих пор считала своими вождями. Всего в Аргосе, по преда­нию, было убито в эти страшные дни 1200 граждан; вся Гре­ция с ужасом следила за этими событиями.

Однако вожди демократии в Аркадии хорошо понима­ли, что только что приобретенную свободу можно будет со­хранить лишь в том случае, если отдельные общины страны соединятся, по примеру Беотии, в один прочный союз. Но из аркадских городов ни один не был настолько значителен, чтобы занять то положение, какое в Беотии принадлежало Фивам; нужно было, следовательно, основать новую столицу для возникающего единого аркадского государства. Для этой цели избрали плодородную юго-западную часть страны, где возвышается гора Ликей, служившая издревле религиозным средоточием Аркадии, но где до тех пор не было ни одного крупного города; территорию нового города должны были образовать области Паррасия и Эвтресия с отрезками сосед­них округов, а население его должно было составиться из местных жителей, рассеянных по многочисленным деревуш­кам. Сам город решено было построить в долине верхнего Алфея, вблизи лаконской границы, чтобы он мог вместе с тем служить для Аркадии оградою против спартанских на­падений. Кольцом стен была охвачена такая обширная пло­щадь, что город мог вместить очень многочисленное населе­ние; этому соответствовало и название, которое должна бы­ла носить столица Аркадии, „великий город", Мегалополь. Она должна была служить резиденцией союзного совета, состоявшего из пятидесяти членов („дамиорги"), которые являлись представителями всех участвующих в союзе общин пропорционально величине каждой; в определенные сроки здесь должны были происходить собрания всех имеющих право голоса аркадских граждан, так называемых „десяти тысяч", для разрешения важных вопросов и для выбора со­юзной администрации. Отборный отряд войска, — эпариты, имел назначением охранять страну от внешних врагов и поддерживать авторитет центрального правительства в слу­чае непокорности какого-либо из членов союза (370 г.).