Приняв мученическую смерть, Геракл был вознесен Зевсом на Олимп, где Гера во искупление своей ненависти отдала ему в жены свою дочь Гебу и где Геракл, став бессмертным, проводил вечность вместе с блаженными богами.
Однако характерно, что этот счастливый конец, столь желаемый для великого Геракла, берется под сомнение. Герой гомеровской "Одиссеи" (XI 601-626), спустившись в царство мертвых, встречает там "священную силу" Геракла, его тень, блуждающую по асфоделевому лугу, в то время как сам он находится на Олимпе. Геракл, как рассказывал Одиссей, подобный темной ночи, держал в руках лук со стрелой, готовый, если понадобится, тотчас же ее спустить с тетивы, а перевязь на его груди сияла золотым блеском, и на ней искусно были изображены львы, медведи, вепри, схватки и битвы. Геракл обратился со скорбными словами к Одиссею, признавая в печали, что он, сын Зевса Кронида, испытал бесконечные страдания, подчиняясь недостойнейшему мужу, исполнял тяжелейшие труды, а также овладел псом Аида.
Это признание красноречивее всего свидетельствует о неуверенности в счастливой посмертной судьбе героя, хотя обычно считается, что только двое из сыновей Зевса — Дионис и Геракл — достигли божественного достоинства. И оба — после мучительной смерти, а Геракл еще после тяжких трудов, которые есть не что иное, как подвиги и страдания одновременно (на это же указывает греческий язык, где слово "athlos" означает и то и другое вместе).
Красота героического бытия
В эпоху классической мифологии не только боги беспечально обитают в золотых дворцах, обладая полнотою власти и радуясь своей безграничной силе. Дети и потомки богов, герои, совершающие небывалые подвиги, создают свой особый мир, тоже исполненный великолепия и блеска, что, однако, как мы знаем, не исключает ни трудов, ни страдания, ни неизбежной смерти.
Герой по праву мыслит себя в конечном счете происходящим от Зевса, то есть "Зевсовым" или, как в дальнейшем стали говорить, "божественным", так как греческое прилагательное "dios" означало то и другое вместе. Отсюда — сознание своего царского, освященного богами достоинства, которое воплощено в скипетре — знаке власти. Потомок Зевса Агамемнон не расстается со своим скипетром работы Гефеста. Когда-то Гефест подарил его Зевсу. Зевс же передал скипетр Гермесу, а тот герою Пелопсу, Зевсову внуку.
От Пелопса этот скипетр попал к его сыну Атрею, затем к брату последнего, Фиесту, и наконец к Агамемнону, законному владыке Аргоса (Ил. II 100-108).
Герой ощущает тесную связь со своими предками, и никто из потомков не может сравниться с ним в силе и славе, как, например, это подтверждает старец Нестор, вспоминая Тесея и Пирифоя (там же I 260-268). Поэтому уже одним своим видом герой отличается от других людей.
Так, Агамемнон глазами похож на Зевса, станом на Ареса, а грудью на Посейдона. Аякс, сын Телемона, превосходит всех огромным ростом, силой, шириной плеч. Но зато Менелай и Одиссей умеют хорошо говорить. Один — отчетливо, коротко, быстро, а у другого слова устремляются из уст, как снежная вьюга.
Оружие героя великолепно и устрашающе. Агамемнон гордится своей броней с десятью стальными, двадцатью оловянными и двенадцатью золотыми полосами, по которой извиваются искусно сработанные темно-синие змеи. На его щите — десять медных кругов с изображениями Горгоны, Ужаса и Бегства. На ремне щита — черный дракон с тремя головами. Шлем — с двумя гребнями и конской гривой. Щит Ахилла — целое произведение искусства.
На перевязи Геракла мастерски изображены огненноокие львы, медведи, вепри, жестокие схватки, битвы и убийства.
Аякс — обладатель огромного семикожного щита, покрытого восьмой, медной полосой.
А копья воинов, сделанные из стволов ясеня, столь мощные, что пробивают шесть слоев кожи щита. Герои мечут друг в друга громадные камни, но медь Аяксова щита, страшно взревев, выдерживает этот удар, зато щит Гектора пробит Аяксом, метнувшим еще больший камень, похожий на жернов.