Читаем Греческая народная религия полностью

Фесмофории и некоторые другие праздники Деметры не допускали участия мужчин. Некоторые ученые полагали, что дело в том, что праздник этот ведет свое происхождение от самых древнейших времен, когда культивацию растений осуществляли женщины. Но вряд ли это так, ведь культивация злаков посредством плуга, запряженного быками, всегда была мужским делом. Однако Фесмофории были праздником плодородия, и женщины молились не только о плодородии полей, но и о своем собственном. В греческом языке «сев» и «зачатие» всегда были параллельными понятиями. В сознании греков женщина больше подходила для совершения магических обрядов плодородия, а потому мужчины и не участвовали в этих праздниках.

Упоминания о празднике осеннего сева встречаются довольно часто, а вот о соответствующем ему празднике урожая, Фалисиях, упоминаний удивительно мало. Однако это единственный праздник, упоминаемый Гомером, который пишет, что жертвоприношения совершались на местах обмолота. Этот праздник описывает Феокрит в своей прелестной седьмой идиллии: в последних ее строках он изображает алтарь Деметры на обмолоте. Он пишет, что хотел бы, чтобы ему довелось еще раз погрузить великую лопату в груду зерна, когда сама Деметра, улыбаясь, стоит [37] рядом со снопами и маками в руках. Сбор урожая и сейчас остается одним из самых популярных сельских праздников. Возможно, противоречие между популярностью этого праздника в наше время и редкими упоминаниями о праздновании Фалисий в Древней Греции окажется лишь мнимым. Обряды осеннего сева, получившие статус государственного праздника, отмечались в установленные дни календаря, а сбор урожая был семейным праздником, который отмечался в каждом доме, когда заканчивался обмолот, и дата его не была зафиксирована. Можно добавить, что сбор урожая происходил в Греции не так, как в Северной Европе. Снопы не складывались в амбар, а сразу же доставлялись на место обмолота и обмолачивались. В прибрежных районах сбор урожая проходил в мае, а обмолот — в начале июня, когда погода стояла сухая и дождей не ожидалось. Был и еще один праздник сбора урожая — Каламайи; он тоже был достаточно распространенным, но известно о нем совсем немногое. Само его название происходит от слова «kalamos» — стебель пшеницы, а время его проведения — июнь, и его связь с Деметрой, по-видимому, указывают на то, что это был праздник урожая.

Как это обычно бывает на праздниках урожая, во время Фалисий приносились в жертву первые плоды. Выпеченный из зерна нового урожая каравай назывался «Thalysion arton». Такие караваи упоминаются также и в других контекстах, и даже сама Деметра получила наименование «богини [38] больших караваев». В Аттике такой каравай назывался «Thargelos», он и дал свое имя другому хорошо известному празднику, Фаргелиям. Но этот праздник уже относится к культу Аполлона, а не Деметры. Отличительной особенностью Фаргелий является один своеобразный обряд, смысл которого вызывает горячие споры. Определенного человека, как правило, преступника, водили по улицам, кормили, затем пороли зелеными ветками и наконец изгоняли или убивали. Этого человека называли «pharmakos» — форма мужского рода от «pharmacon» (лекарство). Некоторые ученые считали, что фармак был своего рода «козлом отпущения», на которого люди сваливали бремя своих грехов и своей нечистоты, а затем изгоняли или уничтожали. Разумеется, эти ученые правы. Другие полагали, что он был духом растительности, которого изгоняли, чтобы его место мог занять новый. И это мнение также не лишено основания, поскольку в этих обрядах очевидны признаки магии плодородия. Здесь имело место сочетание разных обрядов, как это не раз бывало в греческой религии.[21]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Опиум для народа
Опиум для народа

Александр Никонов — убежденный атеист и известный специалист по развенчанию разнообразных мифов — анализирует тексты Священного Писания. С неизменной иронией, как всегда логично и убедительно, автор показывает, что Ветхий Завет — не что иное, как сборник легенд древних скотоводческих племен, впитавший эпосы более развитых цивилизаций, что Евангелие в своей основе — перепевы мифов древних культур и что церковь, по своей сути, — глобальный коммерческий проект. Книга несомненно «заденет религиозные чувства» определенных слоев населения. Тем не менее прочесть ее полезно всем — и верующим, и неверующим, и неуверенным. Это книга не о вере. Вера — личное, внутреннее, интимное дело каждого человека. А религия и церковь — совсем другое… Для широкого круга читателей, способных к критическому анализу.

Александр Петрович Никонов

Религиоведение
История военно-монашеских орденов Европы
История военно-монашеских орденов Европы

Есть необыкновенная, необъяснимая рациональными доводами, притягательность в самой идее духовно-рыцарского служения. Образ неколебимого воителя, приносящего себя в жертву пламенной вере во Христа и Матерь Божию, воспет в великих эпических поэмах и стихах; образ этот нередко сопровождается возвышенными легендами о сокровенных знаниях, которые были обретены рыцарями на Востоке во времена Крестовых походов, – именно тогда возникают почти все военно-монашеские ордены. Прославленные своим мужеством, своей загадочной и трагической судьбой рыцари-храмовники, иоанниты-госпитальеры, братья-меченосцы, доблестные «стражи Святого Гроба Господня» предстают перед читателем на страницах новой книги Вольфганга Акунова в сложнейших исторических коллизиях той далекой эпохи, когда в жестоком противостоянии сталкивались народы и религии, высокодуховные устремления и политический расчет, мужество и коварство. Сама эта книга в известном смысле продолжает вековые традиции рыцарской литературы, с ее эпической масштабностью и романтической непримиримостью эмоциональных оценок, вводя читателя в тот необычный мир, где молитвенное делание было равнозначно воинскому подвигу.Книга издается в авторской редакции.

Вольфганг Викторович Акунов

История / Религиоведение