Греческая народная религия

Однако в данном контексте нас интересует не этот аспект, а то, что Гесиод пишет о законах религиозной жизни и о нормах поведения людей. Эти два закона для него неотделимы друг от друга. В его произведении есть описания благочестия, пронизывающего всю жизнь человека, как это нечасто бывало у греков. Гесиод предписывает [143] пахарю молиться Деметре и Зевсу Подземному, когда он возлагает руку на плуг, приступая к осеннему севу, чтобы колосья были полными и тяжелыми. Это освящение труда несколько сходно с протестантской идеологией. Гесиод предписывает людям приносить животных в жертву богам в чистоте и благочестии, по мере возможностей человека, а также возлияния и возжигание ладана — утром, вставая ото сна, и вечером, ложась спать. Все это создает впечатление пылкого благочестия. Но ритуализм (а это лишь иное название законничества) у Гесиода гораздо сильнее. Он дает правила хорошего поведения вперемешку с религиозными правилами. А эти последние находятся у него на уровне суеверия; они определяются боязнью обидеть богов или демонов. Приведенные выше предписания, свидетельствующие об истинном благочестии, сопровождаются подборкой максим относительно общения с друзьями, соседями и родственниками. А в конце поэмы есть еще одна подборка максим которая также начинается с правил. Когда переходишь через реку, нужно обязательно помолиться, глядя в воду, и омыть в ней свои руки, так как боги гневаются на того, кто переходит через реку, не смыв своей греховности и не омыв рук. Нельзя брать пищу из сосуда, который не был освящен. Очень много бытовых правил посвящено чистоте, например, запрет совершать возлияние Зевсу немытыми руками. Есть также множество правил, основанных на суеверии — большая их часть знакома нам по современному [144] фольклору: нельзя обрезать ногти за священной трапезой; мальчик не должен сидеть на том, что не может двигаться; мужчина не должен мыться в купальне для женщин.

Такого рода предписания встречаются и в других местах. Но особое развитие они получили у эзотерической школы пифагорейцев — так называемых акусматиков (akousmatikoi).[133] У них правила культа и благочестия, суеверия и простые бытовые правила смешаны без всякого разграничения. Особенно интересно, с нашей точки зрения, дополнение к поэме Гесиода, которое называется буквально «Дни». Принято считать, что оно не принадлежит перу самого Гесиода. То же самое, вероятно, можно сказать и о второй подборке максим. Однако дополнения были внесены не намного позднее, а вопрос об авторстве для нас сейчас не слишком важен. Напротив, это дополнение значительно тем, что оно доказывает распространенность такого образа мыслей. В «Днях» упоминаются почти все дни лунного месяца (но все же не все) и характеризуются в соответствии с максимой «день — когда мать, а когда и мачеха». Это сочинение указывает, в какие дни следует совершать разные земледельческие и скотоводческие дела, а также объясняет значение этих дней для семейной жизни и деторождения. Это очень похоже на популярные в поздней античности астрологические предписания, печатавшиеся позднее в виде учебников (Bauernpraktik) и еще не [145] совсем забытые. Такого рода вещи мы не включаем в состав религии, но в поздней античности это было совсем иначе, поскольку такие предписания составляли часть астрологии, которая была тогда преобладающей формой религии. Ее наивысшим выражением стало поклонение солнцу. Календарь счастливых и неудачных дней в поэме Гесиода также относится к религиозной системе, вероятно, вавилонского происхождения. Его религиозное значение подтверждается тем фактом, что определенные дни лунного месяца отмечены как дни рождения богов. Два таких дня рождения упомянуты у Гесиода.

Примерно в то же самое время и, вероятно, по инициативе Дельфийского оракула было осуществлено исправление календарей греческих государств.[134] Был введен восьмилетний добавочный цикл, и праздники закрепились за определенными днями лунного месяца. Это исправление календаря связано с представлением об особых свойствах разных дней лунного месяца, но есть и заметное различие. Аполлону важен был только культ богов; люди же нуждались в том, чтобы религия руководила ими во всех сферах, в том числе и в повседневной жизни: Аполлон не мог удовлетворить этой потребности, он заботился лишь о культе. [146]