Грек вздохнул и проснулся. Наташа погладила его по щеке.
– Ты чего-то испугался? – спросила она. – Что тебе снилось?
– Ничего. Но до этого мне снились ты и мама.
– Мама? Ты давно ее не видел?
– Она умерла прошлым летом.
– Прости.
– Ничего. Извини, мне нужно домой.
– Уже уходишь? Может, еще побудешь?
– Мы еще увидимся. Я пойду в ванную. Или ты сперва?
– Нет, иди.
– Но я моюсь долго. Имей в виду.
– Я подожду. Возьми в шкафу полотенце.
Грек плескался в ванной добрых двадцать минут. Когда он вернулся в комнату, Наташа лежала, укрывшись с головой одеялом. Он подошел к окну, поглядел на машину, затем стал неторопливо одеваться. Присел на край дивана.
– Извини меня, но я должен ехать.
Наташа спала или делала вид, что спит. Грек медленно потянул одеяло вниз. Вылезшие из орбит глаза были не самой удачной шуткой с ее стороны, но он испугался и, злясь на себя за этот испуг, грубо рванул с нее одеяло. Девушка при этом не шелохнулась, ни один нерв не дрогнул в ее искаженном лице. И тогда Грек медленно сообразил, что это была не шутка.
Девушка была мертва. Грек поднялся и попятился к двери. Сердце бешено заколотилось лишь тогда, когда за его спиной захлопнулась дверь.
Рязанов оформлял задним числом заказ- квитанцию на производственные работы. Делал он это не торопясь, постоянно сверяясь с каталогом авторемонтных работ Б-50. Все эти цифры и расценки он давно знал наизусть, просто тянул время, вот и каталог достал специально. Женщине, сидевшей напротив, было за сорок, но это был тот случай, когда – баба ягодка опять. Ему как раз нравились такие. Рязанов собирался с духом, чтобы закинуть удочку.
Комната, в которой они находились, была захламлена чрезвычайно. Официально именуемая комнатой мастера авторемонтной мастерской, она скорее напоминала склад запчастей. Чего только здесь не было: крылья, двери, лобовые и боковые стекла, в одном углу громоздилась коробка передач, в другом – задний мост, старые и новые покрышки, промасленная ветошь, чей-то старый комбинезон и прочий хлам. Треснувшая ножка письменного стола была привязана к куску арматуры – так садовники подвязывают саженцы. Стол сломала Зинаида своей тяжестью. Правда, Рязанов в это время на нее сзади напирал. Все это чрезвычайно удручало Рязанова. Прав был Витя Грек, говоря, что в этом свинарнике даже шалава будет вести себя как леди… Нужна чистота: холодильник, бар, конфеты, кофе, коньячок. Вот тогда и леди станет шалавой.
Рязанов вздохнул и поставил свою подпись.
– Спасибо, – сказала женщина, принимая квитанцию.
– Я очень довольна вашей работой.
– Милости просим в любое время, как чего случится, телефон у вас есть. А может, и так позвоните, без дела?
Рязанов затаил дыхание. Женщина улыбнулась и поднялась.
В этот момент в дверь постучали.
– Подождите, – не теряя надежды, крикнул Рязанов.
Но дверь отворилась и в проеме появился Виктор Грек.
– До свидания, – сказала женщина и вышла из комнаты.
– До свидания, – сказал Виктор, закрывая за ней дверь.
– Эх, Витя, – в сердцах сказал Рязанов, = если бы ты знал, как ты не вовремя. Япона мать. Такую тетку мне спугнул. Еще друг называется.
– Рязанов не обольщайся, я тебе уже говорил, в таком свинарнике тебе ни одна баба не даст.
– Но почему же, – возразил Рязанов.
– Не считая Зинаиды, – добавил Грек.
– Обижаешь, начальник.
– Кто тебя обидит, тот и дня не проживет.
– Это верно, – сказал Рязанов и показал кулак.
Когда-то он был чемпионом по гиревому спорту.
– Что-нибудь с машиной?
– Да нет, – помедлив, ответил Грек. В последний момент он решил, что не стоит никому рассказывать. Час назад он метался, не зная, что делать. Сначала хотел звонить в "Скорую помощь", потом в милицию. Потом решил позвонить Рязанову и посоветоваться, но вовремя сообразил, что по телефону о таких вещах не говорят. Теперь же, при виде спокойного и сильного Рязанова, Виктору даже на миг показалось, что все это ему привиделось.
– Я, Володя, просто так приехал. Давно не виделись, дай, думаю, заеду к Рязанову.
– Это ты правильно сделал. Пить будешь?
– Нет.
Рязанов нагнулся и достал из-под стола трехлитровую банку с красной жидкостью.
– Вот, молдаван вино привез. Витька, твой тезка. Неделю подъемник занимал, сволочь, машину свою собирал. Сколько я денег из-за него потерял. Как же, банку вина поставил и думает – в расчете.
Он достал два красных пластмассовых стаканчика, замызганных от постоянного пользования.
– Пить будешь? Последний раз спрашиваю.
– Почему у тебя все время стаканы такие грязные? – раздраженно спросил Виктор.
– Слесаря пьют. Рабочий класс. И никто не моет за собой. Щас сполосну.
Рязанов вышел и вскоре вернулся с мокрыми стаканами.
Наполнил их, немного пролив на стол.
– Давай, чтобы, как говорится, стоял и деньги были. Все остальное – ерунда. – Он опрокинул содержимое стакана в рот.
Виктор выпил медленно, вытер губы ладонью. Вино было хорошее, он вновь подставил свой стакан.
– Понравилось? То-то же. – Рязанов наполнил стакан.
– Маринка-то уехала?
Виктор кивнул.
– Давай сообразим чего-нибудь?
– Посмотрим, – рассеянно сказал Виктор Грек.