Греческая смоковница (Ягода созрела)

Патриция с обнаженной грудью полулегла, прислонившись спиной к гладкому валуну, рядом с ним. Он посмотрел на нее, улыбнулся понимающе и отхлебнул вина. Не отрывая от Патриции взгляда, заиграл на гитаре залихватский мотивчик.

Блондинка, держа в одной руке уже почти пустую бутылку вина, а в другой зажженную сигарету, танцевала счастливо неподалеку. На куске материи, которую обернула наподобие юбки вокруг талии, так что ткань почти полностью закрывала сильные красивые ноги, были нарисованы огромные карточные масти. Женщина с удовольствием прихлебывала из бутылки красное вино, и была уже достаточно пьяная.

Блондинка отбросила опустевшую бутылку и достала еще одну. Отковырнула зубами пластиковую пробку и сделала огромный глоток. Ей было очень хорошо. Веселясь, она стала лить вино на голову возлюбленного, тот, не прекращая играть на гитаре, задрал голову, ловя ртом струйку вина. Блондинка наклонилась и поцеловала его. Он снова запел:

Туманный очерк синеватых гор,
Зеленых рощ каштановых прохлада,
Ручья журчанье, рокот водопада,
Закатных тучек розовый узор,

Морская ширь, родной земли простор,
Бредущее в свою деревню стадо, —
Казалось бы, душа должна быть рада,
Все тешит слух, все восхищает взор.

Но нет тебя — и радость невозможна.
Хоть небеса невыразимо сини,
Природа бесконечно хороша,
Мне без тебя и пусто и тревожно,
Сержусь на все, блуждаю, как в пустыне,
И грустью переполнена душа.

— Ты ее любишь? — неожиданно спросила Патриция, кивнув на танцующую пьяную блондинку.

— Конечно, — ответил тот, не задумываясь. — Если бы я ее не любил, ты думаешь я бы занимался с ней сексом?

— Не знаю, — пожала плечами Патриция. — А ты давно с ней?

— Целых три дня, — чуть ли не с гордостью сказал мужчина.

— Значит, ты не спишь с девушками, которых не любишь? — поинтересовалась Патриция.

— Я люблю их всех, — незамедлительно последовал ответ.

Блондинка допила свою бутылку, и игриво, в танце, в свете костра, демонстрировала мужчине свою спортивную фигуру. Она небрежно откинула подальше пустую бутылку, развязала узел на боку и распахнула ткань, открывая ему свои прелести. Потом отобрала от него гитару, положила на землю и навалилась на него. Они оба упали на мягкую траву и поцеловались.

— Как я тебя хочу, — сказала блондинка, целуя его в колючую шею.

— Прекрасно, мышонок, — шутливо отбиваясь, сказал ее возлюбленный. — Давай прямо сейчас этим и займемся! — Он нежно отстранил ее и встал. — Ты пока не остынь, я только схожу по делам.

Он подал руку блондинке и она встала на ноги.

— Я тоже с тобой, — вдруг поднялась с места Патриция. Она продолжала свои эксперименты.

Блондинка самозабвенно осталась танцевать у костра, что-то себе напевая, а Патриция с мужчиной пошли по камням в черноту ночи, с трудом выбирая дорогу.

Мужчина остановился у невысокого обрыва и повернулся к ней спиной, доставая свое хозяйство. Патриция остановилась неподалеку, глядя на него в неверных отсветах костра.

— Ты говорила, что тоже хочешь, — сказал черноволосый, несмотря на выбранную роль беспечного прожженного знатока секса, чувствуя все-таки некую неловкость. — Ты, может быть, стесняешься случайно?

— Я?! — поразилась Патриция и демонстративно уселась на корточки между двух больших камней.

— Чего стесняться того, что естественно? — сказал черноволосый.

— У каждого свои проблемы, — ответила она.

Они подошли к палатке, черноволосый обнимал девушку за плечи. Он отдернул полог входа.

— Прошу вас, миледи, — кривляясь пригласил он.

— Спасибо, милорд. — Она залезла в палатку, сняв намотанную на талии материю и обнаженная улеглась рядом с блондинкой.

Мужчина залез на ожидавшую его женщину и они поцеловались.

— Ты не возражаешь, — повернулся он к Патриции, — если я обслужу ее первой?

— Да нет, ради бога. Пожалуйста, — ответила Патриция и повернулась к ним спиной, натянув на себя одеяло.

Мужчина без какой либо предварительной ласки рукой раздвинул возлюбленной ноги и вонзил в нее свой инструмент чувственного наслаждения. Колено блондинки больно уперлось Патриция в икру ноги, но Патриция не шелохнулась. Он стал двигаться равномерно и без вдохновения — видно присутствие Патриция пошло не на пользу.

Блондинка привычно вздыхала и стонала, рука ее, выгнулась неестественно и нащупала холмик груди Патриции.

Патриции стало неприятно. Она резко развернулась лицом к любовникам.

Вход палатки был не задернут, костер догорал, но его света хватило, чтобы разглядеть блестящие капли пота на виске черноволосого.

— Я вам не мешаю? — спросила Патриция.