Греческие каникулы

— Помнится, не все части тела она нашла, — брякнул Марк, вспомнивший вдруг кое-что из древней истории.

— Да? — удивилась Настя. — А чего ему не хватало? Печени?

— Э-э… — Марк уже пожалел о своих познаниях. — Сколь мне помнится, печень у него в комплекте была, а вот детородный орган где-то потерялся.

— Да? — поразилась Настя, притормозив от удивления. — Член кто-то спер? Круто! А как же тогда она ему ребеночка родила?

— Она же была богиня, бестолочь! — возвысила голос Лиза, рассерженная такими приземленными рассуждениями. — Сделала протез из золота, и, если смогла родить, значит, действовал он не хуже настоящего.

— Чего только не бывает, — пробормотала Настя, опасливо покосившись на подругу. Потом взглянула на Марка, увидела, что он закусил губы, а глаза его смеются. Видать, в голове мужика тоже роились комментарии по поводу, откуда есть пошли фаллоимитаторы, а также о способах обзавестись ребеночком без помощи недееспособного мужа.

Но и Марк и Настя промолчали: зачем обижать Лизку, которая продолжала просвещать их, ужасно гордая своими знаниями сокровенного.

— Что касается Греции, то эллины перенимали у древнейшей культуры Египта очень многое, и именно египетские жрецы учили муд рости Платона. Кроме того, в Греции роль женщины как богини-защитницы всегда была велика, а потому культ Исиды нашел здесь массу последователей. А уж римляне, обожавшие пышность и мистику, так и вовсе вознесли почитание богини на новую высоту.

Начиная со 105 года до нашей эры были построены Серапеум в Пуццуоли и Исеум в Помеях; во времена жестокого Суллы в Риме был свой храм Исиды. В 38 году нашей эры император Калигула освящает на Марсовом поле в Риме большой храм Исиды Кампенсис. И одновременно легионеры, купцы, колонисты распространяют культ Исиды в Африке, Галлии, Германии — везде, где водружаются римские орлы…

Марк с некоторым уважением взглянул на Лизавету; она хорошо изучила вопрос, даты и непростые названия так и сыпались.

Дорожка наконец вывела их к деревне, которая располагалась на подступах к городку. Марк с удовольствием разглядывал дома, садики…

— Ой, ослик! — вскрикнула Настя.

Через минуту обе девицы уже позабыли о мистических учениях и вовсю сюсюкали, закармливая печеньем ослячьего детеныша, одетого в смешную плетеную панамку, из специальных отверстий которой торчали длинные ушки. Ослик и впрямь выглядел трогательно: толстые коленки, яркие, словно отполированные копытца, глубокий серый цвет шерстки, белая отметина на лбу, а на спине что-то вроде более длинной и темной гривы. При желании можно было увидеть, что темные полосы на спине животного образуют крест. По легенде — в память о том безымянном ослике, что привез Христа в Иерусалим.

Старик, который вел скотинку на веревке, ухмыльнулся и сел на корточки под тень дерева, предоставив туристам развлекаться. Марк угостил его сигаретой, и на ломаном английском грек объяснил, что ослика он купил на базаре, сегодня ведь в городке базар! Это хорошая порода, таких вот, с белой отметиной и длинными ушами, разводят на юге Греции, они особенно нравятся туристам. Пока маленький — будет позировать для съемок и катать детей. А как вырастет и растеряет свое очарование — отправится работать. Машина машиной, а для четвероногого в деревне дело всегда найдется.

Распрощавшись с осликом и его хозяином, руссо туристо отправились дальше, и вскоре их настигли сперва шум и гам базара, а затем и запахи: навоза, благовоний, пищи, людей, а уж потом они пошли по рядам, глазея на разложенные товары. Чего тут только не было! Марку почудилось, что он перенесся в век девятнадцатый, ибо сперва они попали именно на скотный рынок: утки, гуси, ослы, козы, клетки с певчими птицами, спорящие покупатели и расхваливающие свой товар продавцы.

Оглушенные, они выпали на площадь, поозирались и, отказавшись от соблазнов продуктовых прилавков, побрели в более спокойные ряды. Конечно, это не был восточный базар, и греки, при всей их экспрессивности и темпераменте, не станут хватать вас за руки и тащиться за вами полбазара, как делают торговцы на Востоке. Но все же здесь тоже было пестро, ярко и потому как-то празднично. Вот турки, продающие ковры: из них сооружен шатер, ими покрыта машина, да так, что и не разберешь, что там, под грузом цветистого шелка и шерсти, может, и не автомобиль вовсе, а арба какая-нибудь.

Расшитые вручную кофточки, скатерти и прочее, платки, платья, от совершенно посконных до вполне современных ярких сарафанчиков, шляпы… кожа в виде кошельков, поясов, серебро, резьба по дереву, керамика и бог знает что еще. Книги, пахнущие пылью, в потертых переплетах и с пожелтевшими страницами. Вот стол, заваленный старыми фотоаппаратами, биноклями, подзорными трубами и прочей техникой, включая некоторые вполне современные цифровые экземпляры (не исключено, что ворованные).

Значки, украшения, сувениры и, конечно, керамика: та, которая честно признавалась сувенирной, и та, которую продавцы упорно выдавали за антикварную, то есть древнегреческую.