Греческий мир в доклассическую эпоху

фракийцы были носителями индоевропейского языка. Но при этом — хотя и сочинялись истории о том, что их мифический фракийский царь Терей (в иных версиях он назывался правителем Давлиды в Фокиде) взял в жены Прокну, дочь афинского царя Пандиона, — они не были греками. У них не имелось собственной письменности или литературы, поэтому нам известно о них только благодаря греческим авторам. А их описания отрывочны, уничижительны и к тому же ограничены исключительно сведениями, имевшими непосредственное касательство к греческим делам. Правда, теперь к ним прибавились еще и данные археологии, хоть и не очень обильные.

Позднее во Фракии насчитывалось более пятидесяти разных племен. Из них три поименованы еще в «Илиаде» (там, где перечисляются союзники троянцев)³¹: «фракияне», обитавшие у Геллеспонта; киконы, жившие между устьями Гебра (ныне Марица) и Неста (ныне Места); и пеоны — изначально иллирийское (?) племя, затем частично смешавшееся с фракийцами и заселившее земли будущей Македонии в среднем течении Стримона (ныне Стрима) и Аксия (ныне Вардар). Гомер упоминает и жителей Сеста в Херсонесе Фракийском (ныне Галлипольский полуостров).

Находки в Вулчитруне, на севере Фракии (Северная Болгария) подтверждают, что в эпоху поздней бронзы фракийцы уже достигли значительного уровня развития. И в юго-восточной части страны мегалитические захоронения и дольмены, восходящие к периодам от XII до VI века до н. э., свидетельствуют о развитой материальной культуре фракийцев. Кроме того, фракийцы опередили греков, заняв несколько важнейших островов в Северной, Средней, Западной и Восточной Эгеиде (Фасос, Самофракию, Имброс, Лемнос; Эвбею; Наксос; Лесбос, Хиос)³².

VI век до н. э. открыл новую эпоху — эпоху расцвета: фракийские племена дружно сплотились, и заметно оживи- | лись их искусства и ремесла. Несколько юго-западных племен (населявших территорию будущей Македонии), в том числе эдоны, начали чеканить монету. Их царь звался Гета: таков был царский титул и одновременно собирательное имя гетов — самого северного племени фракийской группы, обитавшего в «тылу греческих колоний на западном побережье Черного моря. Греческие авторы нередко путали гетов с родственными им даками, но Геродот, очевидно, сознавал их фракийское происхождение — когда, дополняя почерпнутые из ионийских географов сведения, он «расширил границы обитания фракийцев на север вплоть до реки Истра (Дуная)³³. Всего он упоминает двенадцать племен, в том числе — долонков из Херсонеса Фракийского. Ок. 560/555 г. до н. э. этот народ рассорился со своими соседями апсинтиями и обратился за помощью к афинянину Мильтиаду Старшему, который в ту | пору занял полуостров.

Геродот отмечал многочисленность населения этой страны, а также таившуюся в ней грозную, но неумело востребуе-мую мощь. «Народ фракийский, — писал он, — после индийцев — самый многочисленный на земле. Будь фракийцы только единодушны и под властью одного владыки, то, я думаю, они были бы непобедимы и куда могущественнее всех народов. Но так как они никогда не могли прийти к единодушию, то в этом-то и коренилась их слабость³⁴.

Должно быть, Геродот преувеличивал численность фракийского населения (Фукидид, например, сообщал, что фракийская конница не столь многочисленна, как скифская). Однако в его словах содержатся немаловажные сведения — верные не только для современных историков, изучающих V век до н. э., но и для историков более ранних периодов. Фракийские правители, получавшие множество даров от дружественных греческих государств, были неслыханно богаты. Им подчинялся воинственный народ, войска их отличались величиной и мощью; южная прибрежная равнина прекрасно подходила для коневодства. Но они не заключали между собой союзов и не воевали сообща. Отдельные царства пока еще не действовали совместно. Правда, фракийцев роднило единство крови, религии и культуры, и некоторые их поселения были особенно богаты — о чем свидетельствуют, например, пятьдесят могильных курганов в Дуванлии (близ Пловдива) VI и V веков до н. э. Но в политическом отношении они еще не преодолели стадии племенной разробленности, а в наиболее глухих областях не достигли еще и племенного единства и обитали разрозненными хаотичными селениями³⁵.

Несмотря на воинственный нрав этих жителей внутренних земель, фракийское побережье оказалось сплошь усеяно греческими колониями: на севере Эгеиды; на Херсонесе Фракийском; вдоль северных берегов Пропонтиды (Мраморного моря) и Боспора Фракийского; на западном побережье Черного моря (Глава II, раздел 2). Помимо неизбежных столкновений, между греческими поселенцами и местными фракийскими племенами наблюдалось мирное взаимодействие и сосуществование. А это означало, в свою очередь, появление в греческих полисах немалого числа фракийцев — главным образом, лучников и рабов³^.