Греческий мир в доклассическую эпоху

Тогда при Фирее, на спорной территории Фиреатиды, что на восточном побережье, состоялась необычная «битва победителей». В соответствии с предписанием властей из аргив-ского Герейона, триста аргивян вышли сразиться против трехсот спартанцев (таковы были экономичные военные предписания, из которых, возможно, так ни разу и не была извлечена польза в более поздние времена). После сражения в живых остались два аргивских воина и один спартанский, причем обе стороны провозгласили себя победителями, так что между противниками последовало новое столкновение. Обе стороны понесли тяжелые потери, и под конец верх взяли спартанцы. Аргивяне в знак скорби остригли волосы, ибо их притязания на главенство над Пелопоннесом были растоптаны.

Но отнюдь не навсегда — и не во всем. Так, из числа аргивян прославились бронзовых дел мастер Агелад (ок. 520/512 гг. до н. э.), флейтист Сакад, знаменитейший музыкант этого века; а согласно одной теории, в числе прочих источников аттической трагедии были и песни в память Адрастовых страстей. Политическое влияние Аргоса тоже начало понемногу оживляться после провала спартанского вторжения в Афины в последнем десятилетии VI века до н. э… Но ок. 494 г. до н. э. спартанский царь Клеомен I высадился со своими войсками на арголидском побережье неподалеку от Тиринфа, и в последовавшей битве при Сепии полегло шесть тысяч аргивских воинов. В отчаянии аргивяне мобилизовали своих периэков и прочих неграждан. Однако этот разгром, оказавшийся куда горше Фирейской неудачи, практически вывел из строя целое поколение аргивян, и им никогда впредь не суждено было стать крупной державой.

Глава 2. КОРИНФ

Коринф располагался возле перешейка (Истма) в северо-восточной оконечности Пелопоннеса, контролируя его сообщение с остальной частью Балканской Греции. К западу от Истма простирается Коринфский залив (выходивший к Ионическому и Адриатическому морям), а к востоку — Саронический залив, глубокая излучина Эгейского моря.

Древний городской центр находился на склонах Акроко-ринфа. Это был неприступный акрополь в 9,6 км к западу от перешейка, в 3,2 км в глубь суши от Лехея, гавани в Коринфском заливе, и в 12,8 км от Кенхрей — другого города-порта в Сароническом заливе.

Акрокоринф, господствующий над небольшой, но весьма плодородной и густонаселенной прибрежной равниной, был обитаем с эпохи неолита, однако в поздний бронзовый век здешнее поселение, по-видимому, затмил приморский Кора-ку — который, возможно, и был тем «богатым Коринфом», что упоминается в Гомеровой Илиаде^, — городом, зависевшим от властителей Микен. Коринф, отождествлявшийся с Эфирой (городом, в иных контекстах не известным), связывался в греческой мифологии с Сисифом — фольклорным персонажем, вором и плутом, осужденным после смерти катить большой камень на вершину горы, откуда тот снова скатывается вниз. Другим местным мифическим героем был Бел-лерофонт (тот самый, что скакал на крылатом коне Пегасе), чья связь со страной на юге Малой Азии свидетельствует о торговых отношениях с теми краями. По мере постепенного краха микенской цивилизации, примерно в XI веке до н. э., сюда проникли доряне и захватили Коринф. По преданиям, их вождем был Алет, чьи потомки впоследствии утвердились на коринфском троне.

На протяжении VIII века до н. э., возможно, в его начале, Коринф превратился в городской центр путем слияния восьми соседних деревень, за которым вскоре последовало присоединение множества других поселений по обе стороны перешейка: их жители были рады обрести защиту от морских добычников — настоящего бедствия здешних мест. Недорийское население области было низведено до полурабского подчинения под презрительной кличкой сброда «в колпаках из песьих шкур» (кгпофосАхн).

Быстро наладив вывоз своей геометрической керамики, коринфяне основали поселение на ионическом (адриатическом) острове Итака (ок. 800 г. до н. э.) и вывели колонии (как предполагается, почти одновременно, ок. 733 г. до н. э.) на Керкире (ныне Корфу, ближе к северу, почти в самом узком месте Адриатического моря) и Сиракузы в Восточной Сицилии. Эти выселки, затеянные с одобрения Дельфов, превратились в прочные опорные точки обширной коринфской колонизации, причем метрополия продолжала поддерживать со всеми ними необычайно тесные связи¹².