Гречишный мёд

– Твой сын. Всё, иди… сил нету.

Мужчина достал пачку купюр из внутреннего кармана пиджака и положил на стол.

– Деньги забери. Не надо мне.

– Бери, ведьма.

Но бабушка отрицательно покачала головой.

– Уходи.

Мужчина резко поднялся, с грохотом отодвигая стул.

– Хм, как знаешь. – Несколько широких шагов, и вот он уже открывает дверь. – Прощай.

Бабушка только кивнула. Я видела, какая она вдруг стала бледная, и боялась к ней подойти. А она так и осталась сидеть за столом. Наконец, слабо произнесла:

– Ульяна, пойди, истопи баню.

Не раздумывая, я бросилась исполнять ее поручение…

Уже сидя на полатях бок о бок с бабушкой, я решилась расспросить ее про недавнего гостя.

– Ба, кто этот тип? Он ведь уже приходил к тебе, да?

Она зыркнула на меня чёрными глазами, отвернулась, словно не желая отвечать. Затем погладила меня по плечу.

– Это нехороший человек, Ульяна. От таких надо держаться подальше. И энергетика у него такая поганая, что, соприкоснувшись с ней, можно заболеть. Или же вдруг станут всякие несчастья преследовать.

– Поэтому тебе захотелось в бане попариться?

Бабушка кивнула.

– Да, вода, пар, дубовый веник – все это очищает и возвращает энергию. – С этими словами она зачерпнула ковшиком воду и чуть полила на каменку. – Ах, хорошо, Уленька. Спасибо тебе, внученька. Только обещай, что будешь держаться от этого человека подальше. Не подпускай его близко к себе.

Мне стало смешно.

– При чем здесь я?

Бабушка растерянно моргнула.

– А и правда. При чем здесь ты?

Оставшийся вечер бабушка была странно задумчивой. Мы наскоро попили чай с пряниками и конфетами «Коровка». Я о чем-то спрашивала, а бабушка отвечала невпопад или вообще забывала ответить. Наконец, она выключила светильник и скомандовала:

– Ну все, Ульяна, пора на покой. Утро вечера мудренее.

Я послушалась – она права: ночью все кошки серы, а утром все видится совсем по-другому.

Я слышала, что бабушка не спит, она ступала тихо, чтобы не мешать мне засыпать. А я не могла. Почему-то от встречи с этим мрачным типом мне до сих пор было не по себе, но что в нем такого, не понимала. Прислушивалась к звукам из соседней комнаты – бабуля молилась, потом прошла к столу и села, тихо пошелестела – похоже, раскладывала карты.

Тишина. Неожиданный шлёпок по столу рукой заставил меня вздрогнуть. Потом баба Шура протяжно вздохнула, почти простонала. Я уж было собралась вскочить с кровати и броситься к ней, но вовремя одумалась – знала, что бабушке моя помощь не нужна, она сама найдёт выход из любой ситуации и справится с любыми трудностями.

Глава 3

Макс проснулся в холодном поту. Господи, где он? Понадобилось меньше минуты, чтобы до него дошло – в казарме. Глаза постепенно привыкли к темноте. Тишина, слышно только посапывание и храп спящих на соседних койках сослуживцев.

Вот уже целую неделю Максиму снился один и тот же сон – он маленький мальчик, потихонечку забирается на широкую мамину кровать, а мама такая тёплая и мягкая, но почему-то лежит с открытыми глазами и смотрит в потолок. Молчит. Максим сначала потихонечку трогает ее рукой, гладит по плечу, волосам, но она не реагирует. Он начинает щипать и колотить ее изо всех сил кулачками. Отвечай же, отвечай, ну?! Почему же она молчит? Мама! Мама-а-а!

Слава богу, он проснулся до того, как своим криком разбудил товарищей. Черт побери, почему его в последнее время преследует этот страшный кошмар. Что за женщину он видит во сне уже целую неделю? И почему называет ее мамой?

Его мама жива и здорова, и он только вчера получил от нее письмо.

– Ты чего не спишь? – донёсся сбоку громкий шёпот. Ванька – друган детства. Как же им повезло, что они попали в одну роту.

– Сон дурацкий…

– Опять?

– Что значит – опять?

– Да ты каждую ночь стонешь.

Макс сел в постели. Друг сел рядом с ним. Пружины сетчатой кровати просели под его весом.

– Извини, что разбудил. Не знаю, что за хрень. Снится какая-то чертовщина вот уже вторую неделю. И я в главной роли.

– Расскажешь?

Макс отрицательно покачал головой.

– Пойдем лучше перекурим.

Они стояли, ёжась от осеннего воздуха, жадно затягиваясь сигаретным дымом. Макс был благодарен Ваньке, что тот сейчас был с ним рядом, хотя у него слипались глаза. С каждой затяжкой неприятный сон растворялся в ночи вместе с сигаретным дымом. Друзья даже почти не разговаривали – в этом не было необходимости, они и так хорошо понимали друг друга. Достаточно было осознавать, что плечо друга рядом.