Гречишный мёд

Макс склонил голову, прильнул к ложбинке между ключицами. Чувствовал, как девушку сотрясает мелкая дрожь. Его рука потянулась к пучку на ее затылке — шпильки посыпались на пол, и роскошная  волна залила плечи и грудь Ульяны. Макс глубоко вдохнул аромат полевых цветов, которыми пахли ее волосы. Его ладонь скользнула в вырез блузки девушки, лаская грудь. Возбужденные соски словно ожидали нежности мужских губ. Ульяна простонала, прижимаясь к Максу. Между ног вдруг стало влажно и горячо.

 Блузка сползла на пол, сопровождаемая брючками девушки.

Макс целовал плечи Ульяны, грудь, всасывал соски, заставляя ее громко стонать от удовольствия. Какая же эта девушка сладкая, сколько в ней самых разных вкусовых оттенков — терпкая, пряная, медовая…

— Я люблю тебя, — прошептала она еле слышно, словно говоря это для себя, но Макс услышал. С нетерпеливым рыком подхватил ее на руки.

— Замечательная моя, родная... — положил драгоценную ношу на кровать. Пару секунд глядел на дивное тело перед ним. Такая красивая, страстная. Макс не мог понять, как он мог увлекаться какими-то ещё девицами. Вот она — его Ульяна! Самая красивая и сладкая девушка во всей Вселенной. — Я люблю тебя, Гречка...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Осторожно отодвинул кружево трусиков, обнажая нежный тёмный треугольничек. Такая готовая для него, влажная и, наверное, изумительно там сладкая. Ладонью провёл по внутренней поверхности бёдер, заставляя ее застонать. Пальцы окунулись во влажную глубину, поигрывая с бархатистыми складочками. Нащупал чувствительную горошинку. Девушка вскрикнула, выгибаясь.

— Макс, я... — ее голос прерывался вздохами.  — Я... Макс, пожалуйста.

Попыталась остановить его, но он уже задыхаясь от восторга, приник губами к её ложбинке. Ульяна согнула ноги в коленях, слегка приподнимая бёдра навстречу его жадным губам и языку. Руки ее скользили по коротко стриженым волосам, по спине Макса, плечам. Ульяна вскрикнула, и Максим почувствовал пульсацию ее плоти.

— Я люблю тебя, родная. Никому не отдам. — Лёг рядом с ней. По коже пробежали мурашки, когда ее рука обхватила его уже перевозбужденный член, сжала мошонку. —Ох, — стиснул зубы, сдерживаясь. — Ведьма. Что ты делаешь?

Девушка тихо засмеялась.

— Теперь моя очередь тебя мучить.

— Сладостная пытка, — обхватив Ульяну за талию, приподнял ее и насадил на вздыбленный орган. Она ойкнула, зрачки ее расширились от удовольствия. Сначала медленно, словно раскачиваясь, Ульяна задвигалась вверх-вниз, вызывая у Макса хриплые стоны. Ее круглая упругая грудь покачивалась в такт движению. Ему хотелось мять ее, ласкать, пропускать между пальцами темно-вишневые соски. Макс вскрикнул, чувствуя, что в глазах темнеет, и неудержимый поток устремляется наружу. Ульяна судорожно выдохнула и, вскрикнув, упала на грудь мужчины, распласталась на нем. Ее мышцы внутри резко сокращались, вызывая у Макса стоны. Он крепко обхватил девушку, прижал к себе, и они перекатились на бок.  Она обмякла в его руках, уткнулась лицом в его плечо, прижалась губами...

Они любили друг друга всю ночь. Только под утро уснули, сжимая друг друга в объятиях.

* * *

Я разглядывала спящего мужчину: его спокойное лицо, губы, которые так жарко целовали меня — ох! — везде. Прижала ладонь к своим распухшим губам. Как же хорошо! Осторожно, чтобы не разбудить своего мужчину, поцеловала его в плечо. Он не шевельнулся.

Стараясь не шуметь, подобрала с пола разбросанную одежду и скрылась в ванной, соединяющейся с моей спальней. Мне надо собрать свои вещи и уехать. Навсегда.

Глава 29

Глотая слезы, собирала сумки, прислушиваясь к звукам в соседней спальне. Макс спал. Я не хотела, чтобы он проснулся, но одновременно мое сердце желало, чтобы он остановил меня, попросил остаться. Это глупое сердце…

Я должна уйти. В любом случае нам нельзя быть вместе. Максим Соколовский богатый наследник, и у него всегда будут враги. Я просто не смогу быть рядом с ним, не смогу защитить его в момент опасности, и, уверена, Макс не позволит мне это сделать.

Родовую Силу так и не вернула, но я уже привыкла существовать и без неё.

Натянула джинсы и свитер и спустилась вниз. Пашка сочувственно проводил меня взглядом. Он хотел что-то сказать, но я отвернулась, не желая показывать ему своё заплаканное лицо. Вывела из гаража машину, позвала Весну. Пашка принёс и положил в багажник мои сумки, тихо сказал:

— Пока, Гречка.

* * *

Макс улыбался во сне. Как же хорошо в лесу, чистый звонкий воздух, сквозь верхушки деревьев высится небо глубокого голубого цвета. Он бредёт по тропе, и на сердце так спокойно, словно он вернулся домой.

Ему не хотелось просыпаться, он желал продлить это счастливое состояние. Улыбаясь, скользнул рукой рядом с собой. Она с ним — его любимая сладкая девочка. Теперь Максим точно знал, отчего так счастлив.

— Гречка... — прошептал, поворачиваясь на бок, и наконец-то открывая глаза.