Гречишный мёд

— Да, конечно. Я понимаю...

Решение пришло внезапно. Прошло больше полгода, как не стало его самого лучшего друга. Макс знал, что в доме никто не жил, и все осталось, как в тот самый день. Рая упоминала, что прибиралась в доме пару раз, протирала пыль. Максиму хотелось снова оказаться там. Ванька так гордился этим домом, своей работой, новой жизнью, и Максу казалось, что решение почтить память друга своим присутствием было самым правильным.

* * *

Переступив порог и оглядевшись, парень задержал дыхание. Как сейчас он помнил радость от встречи с друзьями, предзастольными хлопотами, хихиканье девчонок, позвякивание доставаемых из сумок бутылок. Да вон они и стоят так, не выпитые. Прикрыл на миг глаза, прокручивая события прошлой зимы. Райкины истошные крики, ее красный пуховик, случайно и навсегда врезавшийся в память. Ванькино тело с вывернутой вбок головой.

 Максим простонал, провёл ладонью по лицу. Нет. Сегодня он не будет думать об этом. Просто посидит у костра, побренчит на гитаре, вспомнит их с другом любимый репертуар. Только хорошее сегодня. Время не повернуть вспять — надо продолжать жить. Жить и помнить.

Марина села на стул, закинув ногу на ногу. Она надела длинное платье, несмотря на то, что Виктор сам достал из шкафа и бросил на кровать костюм зебры. Она, честно говоря, устала от взглядов телохранителей Виктора, в которых угадывалась насмешка. Она вообще от всего устала. Наверное, и от жизни тоже. Теперь она поняла, что Виктор имел в виду под незабываемым сексом с ним. Проклятый извращенец!

— Ты что-то сказала? — спросил муж, слегка нахмурившись и откладывая на край стола биржевые сводки.

Она опустила глаза.

— Нет, Виктор.

— Называй меня сегодня Алекс.

Марина едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Эти дурацкие игры ее уже доконали. Хотя нет, для Виктора это не игра. Это его жизнь. Словно цирковая карусель с животными.

— Почему ты до сих пор не одета?

— У меня болит голова. Я не могу сегодня.

Звук падающего стула заставил девушку вздрогнуть. В следующую секунду перед глазами Марины возникло разъяренное лицо Круглова.

— Значит, сегодня лев сожрет тебя. Знаешь, как лечится головная боль? — он захохотал. — Когда головы нет, то она не болит.

Марина закрыла лицо руками, не в силах сдержать рыдания.

— Вон! Пошла отсюда вон!

Марина вскочила и, путаясь в длинном платье, бросилась к выходу из гостиной.

Уже поднимаясь по лестнице, услышала:

— Пока не превратишься в зебру, будешь есть сено.

Захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Злые слёзы душили ее. Вот назло ему сделает по-своему. Бросила взгляд на отвратительный плюшевый костюм в черно-белую полоску и еле подавила приступ тошноты. Вспомнила, как первый раз примерила эту вещицу…

Это произошло буквально через месяц после их свадьбы. Виктор только пришёл с работы, был в приподнятом настроении. На разрумянившемся лице сверкала блаженная улыбка. Вошёл в спальню. Марина только закончила наносить макияж — они собирались на ужин. Муж подошёл к ней, нежно обнял.

— Привет, любимая, — прижался тёплыми губами к обнаженному плечу. — У нас поменялись планы. Мы остаёмся дома. — Девушка в изумлении вскинула брови. — Смотри, что я принёс тебе.

Только сейчас Марина обратила внимание на свёрток в его руках.

— Что это? — она кокетливо облизнула губки.

Круглов протянул упаковку жене.

— Раскрой и узнаешь.

С нетерпением выхватила из его рук и вытянула пушистый и мягкий плед в полоску.

— Халат? Или нет... пижама, — Марина растянула в руках вещицу, затем прижалась к ней щекой, — мурр, какая мягонькая.

— Надень.

— Сейчас?

Ей было странно, что Виктор хотел увидеть обновку на ней сию минуту. Ну что ж, может, его, в конце концов, стали интересовать ее наряды. Он сел в кресло напротив, наблюдая за Мариной.

— Разденься сначала, догола.

Марина улыбнулась, стала нарочито медленно снимать с себя нижнее белье. Кружевные бретельки сиреневого неглиже спустились с плеч, полная грудь с внезапно взбухшими сосками обнажилась. Трусики упали на пол тоненькой полосочкой.

— Быстрее, я сказал, — сквозь зубы прошептал Виктор.

С усмешкой она взяла в руки несуразный наряд в черно-белую полоску. Какая смешная игра! Неужели Виктору интереснее видеть эту лошадиную морду, чем красивое лицо своей жены? Ох, да тут ещё и копыта!

Только натянув на себя костюм, Марина поняла, что задумал Виктор. Между ног в костюме была прорезь. Черт! Вот сумасшедший! Сквозь глазницы на морде девушка глянула на своего мужа. Он сидел в кресле, напряжённо уставившись на неё, его брюки были расстегнуты, и правая рука характерно двигалась под ними.

— Повернись ко мне задом, — приказал Виктор. Что? Ох, ну ладно... Марина послушно повернулась. — Встань на четвереньки. Нет. Не так. На вытянутых ногах и руках.

Как же жарко внутри этого ужасного костюма. Словно она находится в прериях, и вот-вот начнётся сафари.

— Давай, — послышался голос Круглова за спиной. — Ори, как зебра.

— Я не знаю как, — голос Марины звучал глухо из-за плотной ткани на голове.

— Они орут грубым голосом. Почти как слоны.

Девушка возмущённо скинула с себя маску животного.

— Ну знаешь!