Читаем Грей. Продолжение полностью

Она кокетливо посмотрела на меня сквозь ресницы, получая истинное удовольствие от своих действий. Как же мне чертовски приятно, что ей нравилось это делать. И я почувствовал, что приближаюсь к пику наслаждения.

— Ана, — я попытался ее остановить и отстраниться. Я больше не мог сдерживаться, но она не отпускала меня, а я уже на грани. — Пожалуйста, Ана, — задыхаясь, взмолился я, а ее язык продолжал меня мучить. — Я сейчас кончу.

Но она не отстранилась, а начала еще интенсивнее сосать. Так глубоко и страстно, заставив меня кричать от удовольствия и кончить ей в рот. Она жадно проглотила все до последней капли, и посмотрела на меня снизу вверх, облизывая губы.

Она стала такой развратной девочкой и только для меня. Только я знал ее такой, никто больше не увидит ее коварную и обольстительную сторону.

— Ого, так вот в какую игру мы играем, мисс Стил?

Я поднял ее на ноги. Как же я люблю ее. Меня захлестнуло чувство благодарности, за всё, что она для меня сделала. Я поцеловал ее, исследуя языком ее рот, и почувствовал вкус спермы у нее во рту.

— Я чувствую вкус самого себя. Ты вкуснее, — пробормотал в ее губы.

Я хочу её.

Её всю.

И тело, и душу.

Я хочу, чтобы она была моей.

Навсегда.

Я стянул с нее футболку и бросил на пол, поднял ее на руки и швырнул на кровать. Схватившись за низ штанов, резко дернул и стащил их одним движением.

Поверить не могу, что эта красивая девочка сделала меня таким счастливым.

— Анастейша, ты красавица, — сказал я.

— Кристиан, ты красавец и очень вкусный, — улыбаясь, парировала она, кокетливо наклонив голову.

Она временно взяла всё под свой контроль, но теперь моя очередь, детка. Я взял распорку, надел фиксатор на ее левую лодыжку и застегнул, проверил, чтобы застежка была не слишком тугой, потом ту же операцию проделал с правой лодыжкой.

— Сейчас мы посмотрим, какова вы на вкус, мисс Стил. Насколько мне помнится, вы — редкий, изысканный деликатес, — я подразнил ее и хитро улыбнулся. Ее ноги сейчас раздвинуты на семьдесят сантиметров. — В этой распорке хорошо то, что ее длину можно регулировать, — я ответил на ее невысказанный вопрос. Потом нажал на рычаг и ее ноги раздвинулись еще сильнее, на метр. Она в шоке смотрела то на ноги, то на меня, но она не испугалась, уверен, что ее это также возбуждало, как меня.

— Ну, Ана, сейчас мы развлечемся, — только я должен помнить, что мне нельзя сильно увлекаться. Я взялся за распорку и перевернул Ану на живот. Она ахнула от удивления.

— Видишь, что я могу с тобой делать? — спросил я и снова повернул ее на спину.

Я контролирую тебя, детка. Она смотрела на меня, задыхаясь от страсти. Она доверяла мне.

Ты везучий сукин сын, Грей.

— Другие фиксаторы предназначены для твоих запястий. На счет них, я еще подумаю. В зависимости от того, как ты себя вела.

— Когда я вела себя плохо? — спросила она хриплым голосом. Это так сексуально.

— Я могу назвать несколько нарушений, — я нежно провел пальцем по ее ступням. Она хотела увернуться, но не смогла этого сделать.

— У тебя было несколько нарушений. Во-первых, твой «блэкберри».

— Что ты собираешься делать?

— О, я никогда не раскрываю своих планов, — продолжал ее дразнить.

Я хочу наказать ее, но вместо боли она испытает экстремальное удовольствие. Я буду испытывать ее пределы, только в обратном направлении, думаю, что для нас это будет отличным выходом.

Я ползу по кровати и встаю на колени между ее ног. Как же я люблю видеть ее открытой передо мной. Нет ничего прекрасней женщины, которая хочет тебя так же отчаянно, как ты хочешь ее, и которая готова сделать для тебя всё, что ты захочешь, не так ли Грей?

— Хм-м, вы так беззащитны, мисс Стил.

Перейти на страницу:

Все книги серии 50 оттенков

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия