Читаем Грей. Продолжение полностью

— Доктор Грин отругала меня за то, что я пропустила прием таблеток. Она сказала, что я могла забеременеть.

— Что?

Нет! Ни в коем случае! Я уверен, что этого не могло произойти. Я знал, что она перестала пить таблетки, и поэтому, все время использовал презервативы! Я не мог допустить такой ошибки… или мог?

— Но я не беременна. Она сделала тест. Это был шок, вот и все. Я не могу простить себе такую глупость.

— Ты точно не беременна?

— Точно.

Слава тебе Господи! Я шумно перевел дух.

— Хорошо. Да, понятно. Такая новость способна огорчить, — сказал я.

Я всегда осуждал тех, кто жаловался на незапланированную беременность! И был уверен, что со мной этого никогда не случится. Я держал все под контролем, только так я мог избежать все это дерьмо, которое могло испортить всю мою жизнь.

Потом я посмотрел на Ану. А она хмуро разглядывала меня.

— Меня больше беспокоила твоя реакция, — гневно произнесла она.

Что она имеет в виду? Наверняка такая новость ее тоже привела в ужас.

— Моя реакция? Ну, естественно, я испытываю облегчение… ведь это был бы верх беспечности и плохих манер, если бы ты залетела по моей вине.

— Тогда, может, нам лучше воздерживаться? — прошипела она.

Черт. Что я сейчас сказал не так? Почему она так злится? Можно подумать, что она обрадовалась бы тому, что беременна. Не пойму ее настроения. Ее бросает из крайности в крайность. Думаю, что она просто устала.

— У тебя сегодня плохое настроение.

— Просто я испытала шок, вот и все, — раздраженно повторила она.

Черт побери. Я потерялся. Я не знаю, как должен себя сейчас вести. Что я должен сделать? У меня никогда не было нормальных отношений, да и у нее тоже. Мы как два слепых путника, которые ведут друг друга, рискуя вдвоем упасть в пропасть.

Схватив за отвороты халата, я притянул ее в свои объятья, поцеловал ее волосы, прижимая голову к своей груди.

— Ана, я не привык к таким капризам. Следуя своим природным наклонностям, я бы выбил их из тебя, но серьезно сомневаюсь, хочешь ли этого.

— Нет, не хочу. Мне помогает вот что. — Она крепче прижалась ко мне, и мы простояли так некоторое время. Она права, ничто меня не успокаивает, как ее близость. Видимо, на нее я действую так же. И я очень рад, что она не оттолкнула меня, а все рассказала. Слава богу, я был не прав со своими догадками. Ана хочет, чтобы я ее обнимал, и я рад для нее это делать.

— Пойдем под душ, — сказал я, разжимая руки.

Я снял с нее халат, и мы зашли под водный каскад. Под душем нашлось место для нас обоих. Я взял шампунь и намылил голову. Потом передал флакон ей, и она тоже начала мыться. Затем я намылил ее тело: плечи, руки, подмышки, грудь, спину. Ласково повернул ее спиной, прижал к себе и продолжал намыливать живот, бедра. Я мыл свою девочку везде, она такая сладкая. И вся моя.

Потом снова повернул лицом к себе. Я хотел кое-что попробовать.

— Вот, — проговорил спокойно, вручая ей жидкое мыло. — Смой с меня остатки помады.

Она испуганно посмотрела мне в глаза.

— Только, пожалуйста, не отходи далеко от линии, — я все-таки решил уточнить.

— Хорошо, — пробормотала она, понимая, как это важно для меня и что сейчас ей доверял. Она выдавила на ладонь немного жидкого мыла, потерла руки, чтобы образовалась пена, положила их мне на плечи и нежно начала смывать следы от красной помады. Я закрыл глаза и постарался убрать ужас со своего лица. Меня выдавало только неровное дыхание. Затем, она начала спускаться в сторону моей груди. Я сделал глубокий вдох, чтобы сдержать ту ярость, которая появилась из ниоткуда, и с каждой секундой увеличивалась.

Спокойно Грей, это Ана. Все хорошо, это Ана. Я не переставал повторять про себя эти слова.

Как только она на минуту убрала руки, чтобы взять больше мыла, я моментально расслабился.

— Нормально? — спросила она с напряжением в голосе.

Перейти на страницу:

Все книги серии 50 оттенков

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия