Грэйв

— Да, специальность у тебя хорошая. Кстати я тоже по этой части — приврал немного Макс, он уже давно забыл все данное ему в институте, электроника в 21-м веке шла семимильными шагами и те знания порядком устарели.

— Ты как вообще успехи советской радиотехники оцениваешь?

Эдик скривился.

— А с переменным успехом. Все военное передовое, надежное как кирпич и все равно ломается, хоть и редко. Все гражданское старое. Вон, микросхемы делать буду, а в стране телевизоры до сих пор ламповые выпускаются. Ломаются безбожно. Магнитофоны есть хорошие, вроде «Юпитера», но жуткий дефицит, мало выпускаем. Радиоприемники хорошие выпускаем, переносные, но посмотри — прошлый век, тяжелые и питания жрут немерянно. Девятивольтовое питание — либо шесть круглых батареек, а они весят, как танк, либо «Крона». — Эдик с горя вылил себе в рюмку остатки коньяка из первой бутылки и жахнул, не приглашая Макса и не закусывая. — А ты встречал хорошую «Крону»? — продолжил он — Мало того, что дефицит, так еще и емкость никакая. Купишь три, одна из них совсем пустая. У всех, абсолютно у всех вместо «Кроны» две «плоские» изолентой снаружи примотаны. Почему снаружи? Почему изолентой? Почему бы не сделать тогда более толстый корпус, куда эти «плоские» вставляются штатно? Почему в доме этот радиоприемник должен работать тоже на батарейке? Неужели нельзя приемник как-нибудь от сети питать? Трансформатор большой и тяжелый, а приемник переносной? Ну так сделайте блок питания выносным, воткнул разъем и не трать батарейку!

Эдик не на шутку разошелся. Макс открыл второй коньяк и наполнил рюмки. Выпили. Закурили. Макс попробовал местные сигареты. Табак был непривычным и сыроватым. Что было хорошо в местной сигарете, так это то, что она без затяжек тухла. В 21-м веке сигареты будут гореть как порох, даже без участия курильщика. Все для того, чтобы больше покупали. Возьмем хотя бы вот эти местные сигареты «Элита». На пачке указана стоимость, 30 копеек. Получается, сдал три пустые бутылки и вот тебе пачка, да еще стоимость половины бутылки осталась. Выходит, через 40 лет то ли бутылки безбожно подешевели, то ли сигареты безбожно подорожали.

Эдик продолжал разоряться

— Я тут вчера в пятницу в комиссионку на экскурсию заходил, представляешь, что видел? Лежит импортная счетная машинка, калькулятор называется, не только плюс-минус-умножить-разделить, она еще корни вычисляет и логарифмы, синусы, косинусы и прочие котангенсы! У нас как считают? Берешь «Феликса», логарифмическую линейку, книжку таблиц Брадиса и считаешь столбиком.

А тут кнопочки нажал и все готово! Представляешь какого она размера, эта счетная машинка? Ни в жизнь не догадаешься! Она малюсенькая! Она размером с две наших плоских батарейки, если сверху смотреть. И высотой всего сантиметра два! — увидев обалделый взгляд Макса, во времена которого даже компьютеры бывали поменьше, Эдик поправился — Ладно, соврал. Три сантиметра, но не больше! А нас самый маленький радиоприемник с нормальным звуком и тот больше. Вот так-то. Я даже понять не могу, как они это все в таком ничтожном объеме уместили, капиталисты проклятые!

Эдик жахнул еще одну рюмку и совсем запьянел. Схватил Макса за руку и поволок его на чердак, в свою комнату. Включил телевизор.

— Вот! Вот наш настоящий уровень техники. Это хозяйский. Думаешь они мне его так поставили, для удобства? Держи карман шире! Телевизору всего полтора года. Мне хозяин по пьянке всю его историю рассказал. Проработал он неделю. Потом год в ремонте провел. Починят — неделю дома работает — сдох. Починят — неделю дома работает — сдох. Смотреть невозможно, хозяин на него и плюнул, выбросить только жалко, вот в комнату, которую сдает и поставил. Ты смотри, смотри.

14. Телевизор

Телевизор Макса поразил. Не то чтобы он совсем отвык от кинескопных телевизоров — да, они уже давно не продавались, но встречались Максу довольно часто, работают — и пускай работают, чего выбрасывать, не все пока миллионеры. Но это было нечто настолько старинное, что совсем исчезло из воспоминаний Макса. Рубин-710. Лакированный корпус из дерева. Размеры корпуса чуть ли не на четверть больше двадцатитрехдюймового экрана. Каналы переключаются ручкой, очевидно, давно сломавшейся, так как из корпуса торчит только хвостовик переключателя. Ручку заменяют лежащие рядом с телевизором плоскогубцы. Звук дребезжащий. Изображение настолько мутное, что можно только догадываться о происходящем на экране. Краски и те неестественные, лица зеленоватые.