Грэйв

— Головой думать надо, прежде чем что-то делаешь — гордо заявил тогда Женя. Я специально дырку такой глубины просверлил, чтобы пруток мог полностью в дверцу уйти. А вот ты подумал о том, что ты тестер со стола смахнешь в ящик, уедешь куда-то, а мы потом мучайся? А если тебе надо что-то личное спрятать, так вон — у тебя персональная сейфовая ячейка есть.

Тимаков больше не запирал стол и теперь Макс даже пожалел о том, что почин был так позорно свернут. Макс давно встроил синтезатор в свой стол и в кабинете, и в лаборатории — все время таскать дипломат по институту было бы весьма странно. Все равно без грэйва им не воспользоваться, а с виду он — обычная стена из ДСП, вряд ли ковырять кто будет. Стационарные синтезаторы имели несомненное преимущество перед переносным — они не требовали носить запас материи, нужное количество подавалось в виде воды из земли, через стены и пол здания и далее через ножки тумбочки. Конечно, кейс тоже мог насосать материи из того места, на котором стоял, но все это или требовало значительного времени для прокладки тонкого трубопровода или оставляло пустоты в перекрытии, а пустоты лишь на земле могли остаться незамеченными. И вообще, по большому счету кейс был нужен лишь для переноски телестартера, чтобы в любой момент можно было сразу удрать через портал.

Так что Макс мог не беспокоится за наполнение тумбочки продуктами, его больше беспокоило то, что любопытные заглянут в нее раньше, чем он составит меню. Макс спросил про имеющуюся посуду и, пока его уверяли в наличии, сделал вид что что-то мучительно вспоминает, а сам давал задания грэйву. Заблокируй временно дверцу. Срочно. Будут дергать — доложишь. Теперь продукты. Все продукты — этого времени, ну сам понимаешь. Две палки сервелата, одну из них без шкурки и порезанную кусочками, аккуратно заверни в бумагу, кусок масла грамм 300, завернутый в бумагу. Три батона белого хлеба — два из них порежь ровно и заверни в бумагу, три баночки красной икры, эти, которые маленькие, сто сорок грамм. Кусок сыра грамм триста, заверни в бумагу. Две бутылки коньяка пять звездочек. Две бутылки шампанского, новосветского. Две бутылки токайского, ну того, венгерского, которое мне понравилось. Пачку салфеток. Банку растворимого кофе, пакет сахара к нему, этого, который рафинад кусочками. Литровую баночку маленьких огурчиков. Трехлитровую банку виноградного сока. Там место в тумбочке еще останется? Ну тогда два килограмма мандаринов, только чтобы сладкие и шкурка хорошо чистилась. Какую-нибудь картонную коробку для них, что-то вазы для фруктов я здесь не видел. В общем, мандаринов не два килограмма, а, чтобы коробка полная была, не меньше трех штук на человека, в общем, килограммов пять. Что еще? К кофе давай 18 эклеров, чтобы с запасом было. В коробках, как в кондитерских. Вроде все. Если чего понадобится, из кейса доберу. А, вот еще конфет штук тридцать, местной «белочки», в бумажном кульке, как в магазине взвешивают. Давай делай, и разблокируй потом дверцу. На стенку бакриса, пусть стол мой снимает, начнут тумбочку открывать — покажешь мне кто. Да и вообще, давай бакрисов и в коридор, и в остальные комнаты. Чтобы со всех ракурсов. И в курилку, на лестницу тоже. На все этажи. Будет время, послушаю потом.

Макс попросил девушек собраться в пять и помочь ему накрыть стол, а сам пошел в лабораторию додумывать, как выкручиваться с компьютером.

Не успел Макс устроиться за столом, как произошло проникновении в тумбочку. По требованию Макса грэйв дал картинку и Макс удивился. Ленка. Вот не ожидал от нее. Девушка присела на корточки и через полуоткрытую дверцу разглядывала содержимое, ничего не трогая, но явно принюхиваясь. Макс внутренне улыбнулся. Ну что она там разглядит, все в бумажных свертках и коробках. Ну разве что палку колбасы и бутылки. Девушка аккуратно прикрыла дверцу, поднялась и быстро ушла.

Макс уже было собраться к мыслям о компьютере, как проникновение в тумбочку повторилось. После Ленкиного визита не выдержали постоянные обитатели комнаты. Парни не ограничились простым разглядыванием, для удобства обзора они вытащили банки и бутылки. Заметили баночки икры, но бумажные свертки опять же не стали разворачивать. Трудовой процесс был окончательно сорван. Весь коллектив, кроме Одина и Тимакова, дружно проигнорировал заводскую столовку. Собирались в группы и группки, обсуждая предстоящий банкет. Группки распадались и снова собирались уже в другом составе. Когда из столовки вернулся Евгений Николаевич и усевшись за стол уже намеревался почитать свежую прессу, народные массы уже были подогреты провокаторами и готовы к антиправительственным выступлениям. Одина окружили и ввели его в курс дела

— Зильберман опять отличился!

— Армянский коньяк! Жаль, что каждому всего по тридцать три грамма, правда еще тройка в периоде…

— Икра красная! Полная банка растворимого кофе, натурального!

— Две коробки пирожных! До вечера крем может испортиться! Самое позднее утром покупал, а холодильника у нас нет.

— Сервелатик надо только на свежем хлебе употреблять!