Грейвел

Даже урок в Библиотеке не смог поднять ей настроение, несмотря на то, что Атора поставил перед ней задачу, которая в обычных условиях была бы забавной, а Алекс использовала свой статус «Избранной», чтобы прыгать между постоянно меняющимися картинами Библиотеки. Взяв Кайдена с собой, они вместе отправились с древних полей сражений в заброшенные крепости, на тропические острова и даже к идеальному изображению Золотых утесов, возвышающихся над городом Мейя, необитаемым, каким была портретная версия.

Несмотря на чудо путешествий по картинам, Алекс не могла забыть того, что произошло в тот день, и слишком скоро она направлялась в Драэкору, чтобы сообщить друзьям-меяринам о неудавшейся миссии.

Прогуливаясь по поселению в темноте ночи, Алекс чувствовала себя несчастной. Но после разговора с Кией и Заином, а также с Гайэлем, Сайкором и Роатусом, которые узнали, что Алекс была там, и потребовали услышать то, чем она должна была поделиться, Алекс почувствовала себя еще более несчастной.

Реакция меяринов была как ожидаемой, так и неожиданной. Заин и Кия выглядели такими же побежденными, как и Алекс, хотя они заверили ее, что еще не все потеряно. Роатус выглядел мрачным, но в остальном держал свои мысли при себе. Сайкор казался равнодушным, но, учитывая не самое лучшее мнение Нийкса о его отце, не говоря уже о намеках Мэгги на отсутствие заботы со стороны обоих родителей, Алекс не была удивлена ограниченной заботой патриарха Рэдона о других.

Все их реакции были ожидаемы, но именно реакция Гайэля сбила Алекс с толку. Не было ни криков, ни обвинений, ни заявлений. На самом деле, он почти поддерживал ее своим, казалось бы, искренним состраданием. Как и Кия и Заин, он утверждал, что все было не так плохо, как казалось, и им просто нужно было придумать план действий на случай непредвиденных обстоятельств.

«План действий на случай непредвиденных обстоятельств». Это были те слова, которые он использовал. Как будто они могли спокойно и рационально решить свою проблему с Эйвеном, когда, по опыту Алекс, Гайэль обычно был совсем не спокойным и рациональным.

Она не могла отделаться от мысли, что, возможно, он пил что-то более крепкое, чем лэндра, перед их встречей. Если бы не его расчетливые глаза, наблюдавшие за ней с ясным, пристальным вниманием, она была бы уверена, что он пьян… и притом счастливый, дружелюбный пьяница.

Стремясь найти убежище в своей кровати и отоспаться от страданий дня, как только Алекс сказала все, что должна была, она отклонила предложение Заина проводить ее обратно, не желая слышать дальнейших поощрений. Возможно, утром Алекс смогла бы смотреть в будущее более оптимистично, но прямо сейчас это было невыполнимой задачей.

Договорившись вернуться на следующий день, когда у них у всех будет возможность обдумать, что делать дальше, Алекс покинула палатку Рока. Она шла быстро, лавируя между импровизированными жилищами свободных меяринов, ни один из которых не доставил ей никаких проблем с момента ее первого визита. Тем не менее, она всегда оставалась бдительной.

Алекс была на полпути к дверному проему, когда Гайэль появился на Валиспасе, остановившись в нескольких футах перед ней. Напрягшись, Алекс приготовилась призвать Аэнару, но тот поднял руки в жесте капитуляции.

— Я просто хочу поговорить, — быстро сказал он, не сводя с нее глаз.

Несмотря на его нехарактерное дружелюбие в течение всего вечера, Алекс не могла не относиться к его словам — и его действиям — с подозрением.

Видя ее настороженность, он тихо сказал:

— Я должен перед тобой извиниться.

Это заставило Алекс замолчать. Она была уверена, что ее шок, должно быть, отразился на лице.

— Ты не возражаешь, если… — Он прочистил горло и махнул рукой в том направлении, куда она направлялась. — Можно мне пройтись с тобой? И объясниться?

Последнее, чего Алекс хотела, это проводить больше времени с Гайэлем, но ей было любопытно его странное поведение. Она неуверенно кивнула. Но пока они шли по ледяной тропе, она старалась соблюдать осторожную дистанцию между ними, внимательно следя за каждым его движением и готовая призвать Аэнару при малейшем намеке на то, что он собирается снова попытаться напасть на нее или увести ее на Вечный Путь. Все это время он говорил… и она слушала.

Он продолжал и продолжал, делясь причинами своего неприятного поведения, пока, наконец, не закончил:

— … и вот, видишь ли, я вымещал на вас свой гнев и разочарование. Моя дочь одна в городе, и она — все, что у меня осталось в этом мире, ее мать давно умерла после того, как ее поцарапал клинок, пропитанный кровью Сарнафа. Это была ужасная, мучительная смерть. Этого также можно было избежать, поскольку лезвие не предназначалось для того, чтобы причинить ей боль… более того, она сама подняла его, порезав палец, когда ее хватка соскользнула. Трагический несчастный случай, от которого не было лекарства.