Грех

Экскаватор был заглушен. Ларин со своей напарницей на несколько минут скрылись в вагончике-бытовке. Вышли они оттуда одетыми в строительные комбинезоны, на головах пластиковые каски с шахтерскими фонарями. Андрей нес легкую сумку с оборудованием.

– Запасные обоймы взять не забыла?

– Перестраховываешься, что характерно для человека, вернувшегося из загробного мира, – ответила Лора и похлопала себя по нагрудному карману. – Пять штук.

Напарники спустились в котлован и осторожно двинулись по узкому подземному ходу, прорытому в мягком песчанике. На низком своде виднелись следы от копоти. Когда-то здесь ходили с факелами. По подземному лазу гулял еле ощутимый сквозняк, что свидетельствовало – дорога не кончится тупиком.

– Это ж в какие времена его прорыли? – проговорила Лора, вертя головой – свет фонаря плясал по стенам.

– Мы с тобой не археологи, в этом не разбираемся. Главное, что ход есть.

Иногда на стенах можно было увидеть выцарапанные надписи. Но прочитать с ходу старославянские слова Андрей не мог, да и не было на это времени.

Вскоре впереди послышался неясный гул: что-то лязгало, позванивало.

– Узнаю звук, – произнес Ларин, – точно так же звучала технологическая линия в бомбоубежище. Давай осторожнее и потише.

За поворотом подземный ход расширился. Подземные путешественники оказались в полусферической рукотворной пещере. Добрую ее половину закрывала гора человеческих костей и черепов.

– Боже мой, – даже перекрестилась Лора, что было для нее нехарактерно.

– Это, если я не ошибаюсь, называется «костницей». Тут монахов хоронили. Такой обычай славяне переняли от греков. Заносили умершего в подземелье и оставляли. Труп или в мумию превращался, в мощи святые, или же разлагался, оставались только кости. Вот эти кости тут и складывали.

Сквозь гору костей тонкими лучиками пробивался электрический свет.

– Придется потревожить прах усопших. Но думаю, среди этих монахов много праведников, и они нам это простят.

– Только смотри – осторожно. Нельзя себя выдать шумом.

Андрей и Лора, натянув белые нитяные перчатки, стали аккуратно разбирать штабель человеческих костей. Вскоре в их распоряжении уже имелось небольшое окошечко, ведущее в соседнее подземное помещение. Ларин выглянул в него.

Увиденное впечатляло. Помещение оказалось высеченной в известняке подземной церковью, и, надо сказать, немаленькой. Местами на стенах даже фрески сохранились. Посреди этого древнего великолепия лязгала, позванивала бутылками линия по розливу водки. На алтаре высился штабель жестяных бочек – как понимал Андрей, с техническим спиртом. Обслуживали линию всего трое кавказцев. Рядом с ними в сопровождении вооруженной охраны прохаживались отец Меркурий в длинной черной рясе и Шамиль.

Ларин торопливо взял видеокамеру и принялся снимать происходящее. Чувствительная микрофонная пушка позволяла ему слышать голоса. Устроившись рядом с напарником, снимала на видео подпольный завод по розливу паленой водки и Лора.

– У меня «бунт на корабле» зреет. Люди отказываются здесь работать. Вот только трое и осталось смельчаков. Надо бы этих покойничков и кости отсюда убрать, – говорил кавказский бизнесмен, – все им привидения мерещатся. Говорят, ночью к ним шайтан приходит и говорит, что нельзя здесь работать.

Отец Меркурий зло кривил губы, поглядывая на ряд саркофагов, высеченных в известняке, который тянулся вдоль одной из стен. В них покоились завернутые в истлевшие полотна мумии монахов.

– Святые мощи твоим басурманам трогать не дам. Не позволено. Я все-таки настоятель и православный священник.

– И эти трое сказали, что больше недели здесь не продержатся. Да и зараза черт знает какая в этих костях быть может. А вдруг они от чумы померли?

– В святых мощах заразы быть не может. Да и место здесь святое – храм подземный, – попытался успокоить Шамиля отец Меркурий и повернулся лицом к гигантскому штабелю человеческих костей, занимавших большую часть стены.

Линия лязгала. В бутылки под давлением вливался разбавленный технический спирт. Закручивались пробки. Клеились этикетки.

И тут одна из костей в штабеле соскользнула, с сухим стуком прокатилась по черепам и застыла у ног Шамиля. Рабочие, охрана испуганно посмотрели на человеческую кость.

– Это от вибрации, – нарочито громко сказал отец Меркурий.

– Это призраки, привидения, шайтан, – помертвевшими губами проговорил один из рабочих-ингушей.

Меркурий вознес руку, чтобы осенить монашескую «костницу» крестным знамением, но не успел этого сделать. Гора костей сдвинулась и с леденящим душу звуком волной поплыла на людей.

– Шайтан! Шайтан! – Ингуши бросились прочь из подземной церкви, даже забыв выключить линию разлива.

Охранники забыли, что у них в руках автоматы, – они бежали вслед за своими соплеменниками. Тяжело дыша, за ними еле поспевали Шамиль с отцом Меркурием. Наконец, выбравшись на поверхность в одном из монастырских складов, испуганные беглецы закрыли крышку люка. Ингуши уже накатывали на нее тяжелые бочки со спиртом.

– Ну и что делать будем? – шепотом спросил бизнесмен у исполняющего обязанности настоятеля монастыря.