Грех

Содрогнувшись так, что она едва не свалилась с дивна, Рита протестующе замахала руками.

– Перестань, что за гадость?! Теперь мне диван придется сушить…

Она с трудом поднялась и взялась за шею. Поморщившись, направилась к ближайшему зеркалу, находящемуся возле двери. Скривившись, разглядывала шею, на которой уже начали проявляться чудовищные синяки – ее нежная кожа покрывалась синяками даже тогда, когда она не ударялась, это было странным свойством ее организма. А уж когда ее пытались душить… Черно-синие синяки опоясывали стройную шею.

– Как ты мог?! – повернувшись к виновато опустившему голову парню, воскликнула она. – Ты совсем с катушек съехал! А если б ты меня убил?!

– Прости! Я не хотел тебя убивать…

– Слушай, уходи, пожалуйста! Пока я не пошла в полицию.

– Мы еще увидимся? – возле двери он оглянулся и уставился на нее просящими глазами.

Рита от неожиданной гротескности происходящего даже рассмеялась.

– Ну, ты даешь! Подобной наглости я почти не у кого не замечала. Или ты считаешь, что, если ты – Звезда, то тебе можно все?

Гарри упрямо глядел на нее, не желая уходить.

– Хорошо, увидимся, – процедила женщина. – Доволен?! Теперь – убирайся!

Захлопнув дверь прямо перед его носом, она проследила, чтобы он покинул ее участок – и, заперев ворота, отправилась на честно заслуженный отдых.

Глава 8 Настоящая знаменитость – мертвая знаменитость

Но она не успела даже сделать себе чашечку кофе. Едва она заправила кофеварку и устало уселась на кухне ожидать, пока черный, как беззвездная ночь, ароматный напиток будет готов, как услышала звонок.

Вслух выругавшись, она резко вскочила и потянулась за мобильным.

– Ну?! – проворчала она в трубку, даже не глядя на номер. Ей было наплевать, если это снова позвонил ее полусумасшедший директор, Джон Вэйд. Сейчас она была готова нагрубить даже самому Тому Крузу. Конечно, если представить, что он сам, лично, позвонил бы ей.

– Привет, киска! – отвратительно жизнерадостный голос ее давнего знакомого и сотрудника их газеты, репортера Фрэда Даглоса, заставил ее поморщиться. Уж он-то всегда выглядел таким свежим, словно только что родился, даже если перед этим три ночи подряд провел в ночном клубе или в публичном доме в Голландии.

Рита как наяву вспомнила его худую, высокую фигуру, мелкие, совершенно незапоминающиеся черты лица, отвратительную одежду и вечно стоящие дыбом короткие красные волосы. У него была серьга в носу, не считая множества дырок в ушах, и, по слухам, кое-что железное в пенисе, но Рита никогда не собиралась проверять это лично.

Любитель дешевого пива и дорогих шлюх он каким-то непонятным для всех образом часто оказывался в гуще всех звездных скандалов и узнавал все горячие новости за день или два, а в самых критических случаях – за час раньше, чем остальные.

Впрочем, несмотря на эти плюсы, у него был крупный минус – Фрэд совершенно не умел писать, и ненавидел общаться с людьми, особенно по работе. Он гордо именовал себя мизантропом и сообщал всем желающим выслушать его биографию о том, что общение с голливудскими и другими звездами эстрады и кино очень вредит его здоровью, а при виде миллионеров и миллиардеров уровень сахара в его крови, опять же, по его словам, мгновенно и опасно повышался.

Так что Фрэд получал очень крупную зарплату за свои «вынюхивательные» способности, но всегда работал с кем-то в паре, чаще всего выбирая Риту, либо ее единственную подругу на работе, Трэйси Ливси, очаровательную брюнетку. Всем, кто ее видел, приходила на ум одна и та же ассоциация: гиена в сиропе. Мило улыбаясь интервьюируемым знаменитостям, Трэйси потом так поливала их грязью, что даже Рита ей иногда завидовала.

Однако все уже и так привыкли, что «Женские штучки» – это сборище сошедших с ума, незамужних, истерических феминисток.

В этом и была фишка их журнала, так что, никто, кроме осмеянных и уничтоженных Звезд на них не обижался, а читатели – такте вообще бурно радовались, прыгая до потолка от восторга, что кто-то опускает тех, кто неизмеримо выше них.

Это было таким искренним наслаждением, за которое подписчики «Штучек» не жалели никаких денег!

– Доброго утра тебе! Надеюсь, ты хорошо выспалась, или, как обычно, натрахалась вчера до потери пульса, чести и совести? Или напилась в жопу?

– Какой ты милый, – скривилась Рита, однако, уже привыкшая к его поведению. – У меня сегодня был паршивый день. Высокая и стройная женщина, прижимая трубку к уху, отправилась налить себе кофе.

Добавила сахара и, захватив маленькую серебряную ложечку и, забрав с собой чашку, отправилась обратно на диван.

– У тебя все дни какие-то паршивые. Ты просто не умеешь наслаждаться простыми радостями жизни. Тем же сексом. Кажется, ты встречалась с этим старым сморчком, который умер? Ну, ты даешь, подруга! А то я думал, чего ты вечно с такой кислой рожей ходишь?! Недоеб – страшное дело!