Грех

Их глаза сверкают, как драгоценные камни. Ей чудится, что их взгляды направлены исключительно на нее. Что она – их жертва. Ее снова прошибает холодный пот.

– Иди по дорожке, они до тебя не дотянутся, – раздался высокий мужской голос.

Она вскинула голову и прищурилась, наконец, разглядев, что на некотором возвышении, словно статуя какого-то древнего божества, высится мускулистая мужская фигура, задрапированная в тигриную шкуру.

Пapy мгновений ей чудится, что мужчина – просто искусно сделанная статуя из бронзы. Но он делает ей повелительный знак рукой – и она понимает, что он – живой.

«Алонио Булинго!» – наконец догадалась она, не сразу узнав кумира многих женщин.

– Иди сюда, другого пути нет, – вновь раздается такой знакомый голос. Раньше она слышала его только по телевизору.

Рита машинально кивает и начинает идти, дрожа всем телом.

– Не сворачивай с ковровой дорожки! – резко восклицает мужчина. – Иначе очень сильно пожалеешь.

Рита снова машинально кивает и идет, дрожа всем телом и молясь, чтобы ошейники выдержали, и чтобы расстояние оказалось правильно отмерянным. Женщина видит, как некоторые из диких животных поднимаются на лапы и принюхиваются, когда она проходит мимо. А двое даже пытаются прыгнуть, отчего она вскрикивает и бежит, не оглядываясь. Ей чудится, что она слышит смрадное дыхание, чувствует потоки воздуха и слышит, как они движутся, пытаясь до нее дотянуться.

Рита слышит только оглушающий шум крови в ушах и стук сердца, свое прерывистое дыхание.

Когда она добегает до ступенек мраморного возвышения, словно громадный трон или холм, она немного успокаивается и даже оборачивается, чтобы убедиться, что звери за ней не последовали.

И видит, как несколько из них хрипит, пытаясь двинуться дальше, чем это позволяют железные цепи.

Ей чудится, что какой-то ошейник не выдерживает, и животное его рвет, вырывается на волю и кидается на нее, за считанные минуты превращая в обглоданный труп.

Не в силах сопротивляться кошмарному и чересчур яркому видению, Рита вскрикивает и кидается наверх по ступенькам, где она инстинктивно чувствует себя в большей безопасности.

На самой высокой точке возвышения она видит атласный матрас, лежащий прямо на небольшой площадке. Возле него стоит, белозубо скалясь, известный актер. Мощный торс, облаченный в шкуру тигра, красивые, чеканные черты лица, черные, жгучие глаза и черные же волосы. Настоящий соблазнитель в полуголом виде.

Но ей хочется только оттолкнуть его и бежать дальше, повинуясь ужасу и инстинкту самосохранения.

Мужчина усмехается, легко перехватывает ее мощными руками и валит на матрас, не снимая шкуры, а, напротив, пытаясь ее нацепить как можно больше, чтобы прикрыть даже голову. Рита видит, как, словно маска, над ее лицом покачивается тигриная морда с неживыми стеклянными глазами. Чучело головы сделано так искусно, что кажется, будто у Алонио две головы: одна человеческая, другая – тигриная.

Рита едва не кричит, ее удерживает только бьющаяся в мозгу мысль, что диким зверям внизу – настоящим зверям – могут не понравится ее крики, и они будут пытаться выбраться из ошейников.

Поэтому она молча, стиснув зубы, терпит вторжение мужского члена в свое сухое влагалище.

Мужчина рычит, как дикий зверь, кусает ее за шею и сжимает ладонями грудь, яростно вонзаясь в нее как кинжалом.

К ее счастью это продолжается не слишком долго – Алонио быстро кончает. Затем поднимает ее на руки и несет в противоположную сторону от входа, спускаясь с возвышения с другой стороны, где уже нет животных.

– С тобой все в порядке? – обеспокоено поинтересовался Алонио, склоняясь над Ритой, которую положил на кушетку. Одна из симпатичных служанок тут же поднесла ей прохладного питья и щедро накапала туда успокоительного. Рита выхватила стакан и буквально залпом осушила его, едва не захлебнувшись.

Рита, не обращая внимания на стоявшего рядом мужчину, словно он – мебель, с отвращением стаскивает с себя тунику. Какая-то девушка провожает ее в ванную, где журналистка яростно трет себя мочалкой, затем надевает новое нижнее белье, чулки с резинками на силиконе и длинное, очень красивое алое платье. Закончив одевание и наспех всунув ноги в туфли на невысоких каблуках, женщина выходит из ванной и вспоминает, что Алонио ее о чем-то спрашивал. Напрягая память, она выуживает оттуда бессмысленные слова, и удостаивает его ответа.

– Да, – резко ответила она, с ненавистью и страхом глядя на мужчину. – И сними, пожалуйста, с себя эту мерзкую шкуру! – закричала она, тыкая пальцем на все еще свисающую с его тела шкуру тигра.