Грех и благодеяния человека, их влияния на судьбы мира

Да и какие плоды дает наша «гуманитарная нравственность»? Нет ли в ней больше самолюбования, чем пользы для того, на кого обращается взор дарителя? Самолюбования, которое лишь углубляет пропасть гордыни в душе радетеля и, возможно, вообще бессмысленна. «Мы претендуем сами по себе, без помощи Божией, быть или очень добрыми, что, что еще ошибочнее, быть полезными. Но как быть уверенным в пользе не только всем, но и многим? Спасая одного, я может быть, причиняю вред кому-нибудь другому. Христианство мирит это легко именно тем, что, с одной стороны, не верит в прочность и постоянство автономных добродетелей наших, а с другой – долгое благоденствие и покой души считает вредным. Оскорбителю оно говорит: «Кайся: ты согрешил». Оскорбленному внушает: «Эта обида тебе полезна; рукой неправедного человека наказал тебя Бог; прости человеку и покайся перед Богом». А гуманность простая хочет стереть с лица земли эти полезные нам обиды, разорения и горести»29.

Как известно, даже внешне благое дело может стать духовным пустоцветом, как жертва Богу от фарисеев, отнявших хлеб у отца и матери во имя этой высокой цели. А две лепты вдовы становятся залогом ее спасения (Мк.12; 41-43). Отсюда – вполне обоснованный и точный вывод: «Нравственность самочинная как у честных атеистов и т.п., ни малейшей цены для загробного спасения не имеет; она может быть для житейских сношений очень удобна и приятна, но освещения она не имеет никакого, она хороший белый хлеб, а не вынутая просвирка»30.

В полном противоречии с широко распространенным мнением, будто бы человек – сам строитель собственного счастья, христианство учит иному: человек лишь тогда способен творить и создать нечто доброе, когда отдает свою волю Христу, как некогда Авраам доверился не своему отцовскому чувству, не понятиям о добре и зле, не разуму, а единственно Богу, потребовавшему предать в жертву единственного и столь желанного сына Исаака. С точки зрения этики, Авраам – величайший из преступников, он – сыноубийца, хотя одновременно с тем – несчастнейший из всех людей. Но тем не менее Авраам переступил через свою волю и все возможные этические границы, и Господь вменил ему его веру в праведность, поставив отцом бесчисленных народов (Быт.22:1-19). Отсюда С. Кьеркегор (1813-1855) вместе с Л. Шестовым (1866-1938) делают единственно возможный вывод из этой библейской истории: либо Бог выше всякой человеческой этики, либо Авраам погиб31. И в самом деле, нет ничего выше всеблагого Творца, все «человеческое» – тлен в сравнении с Ним.

Лишь тому, кто познал Бога, ведомо, что все благое, начиная с помыслов и заканчивая делами, творит Господь. «Все мы – лишь посредники в распределении принятых нами Божиих дарований, все – Божие, а собственно нам ничего не принадлежит»32. Если кто пророчествует, то не сам по себе, а Духом Святым (Ин.14:26). В дни испытаний, когда Апостолы предстали перед неверными, Святой Дух говорил их устами (Мф.10:20). «Даже» способность мыслить у нас – от Бога (2 Кор.3:5). И когда в человеке «живет Христос», по апостолу Павлу (Гал. 2:20), тогда не он пророчествует, но Дух Святой. Апостолы не сами по себе творили чудеса, но возвещали, «что Бог сотворил с ними и как отверз двери веры язычникам» (Деян.15:4). Христос совершенно недвусмысленно говорит, обращаясь к апостолу Петру: «Не плоть и кровь» открыли Его ученику, что Иисус есть Мессия, Христос, Сын Божий, но «Отец Мой, Сущий на небесах» (Мф.16:17).

Но и награда велика – предавшему себя Богу человеку открываются такие способности, о которых ранее и не слышал никто. Вечный и прекрасный пример являет Собой Пресвятая Богородица. Она – «имущая державу непобедимую»33, «глубина необозримая и ангельскими очами»34, Ею «обновляется тварь», Она – «всего мира очищение» и «образ воскресения»35, «непоколебимый столп Церкви»36.

Но и другие праведники являют яркие образы чудотворения: освобождают страждущих от нищеты, напастей, недуг и нужд различных37, «хромым хождение и слепым прозрение» подают38. Исполняющий волю Господнюю становится Ангелом во плоти, дарует расслабленным и на одре лежащим исцеление, отгоняет от бесноватых людей духов злобы39. Но чтобы, по примеру преподобного Сергия Радонежского (память 5 июля), «в вечные кровы» взлететь, нужно твердо отречься от «воли своея»40. И тогда нашими руками Господь творит добро.

Святые – вовсе не слепые исполнители чужой (пусть и Высшей) воли, они – активные делатели, они – борцы и победители греха. Бог творит чудеса, но при их участии, основой которого является любовь и вера. Момент соединения Божественного всемогущества с человеческим «волевым безволием» покрыт тайной. Это можно ощутить лишь духовно, однако результат этого сотворчества неизменен: «Прикосновением руку твоею чудесно исцеляющая»41.