Грех и чувствительность

— О, это хорошо. А то я подумала, что это может быть что-то плохое, потому что дядя Закери сказал несколько нехороших слов перед тем, как уехать.

— Отлично, тогда я буду для тебя вместо дяди Закери, — Элинор держала свою маленькую племянницу за руку, пока они поднимались по лестнице в детскую. — Мне нужно одеть к чаю свою шляпку?

Пип махнула свободной рукой, отметая это предположение.

— У мисс Хулиган и Лютика не будет шляп, так что тебе тоже не нужно ее надевать. Кроме того, я не люблю носить капоры. Ленты натирают мне подбородок.

— И мне тоже. Я не знала, что твоя кукла и пони тоже придут на чаепитие. Я должным образом одета?

— Каждый одевает на мои чаепития то, что считает нужным, — заявила Пип. — Я не зануда.

Господи, Элинор вспоминала те дни, когда ей было шесть лет, и она устраивала чаепития для своих братьев, и ездила по-мужски на лошади, и прыгала в озеро в поместье в одной только нижней сорочке. Ей никогда не приходило в голову, что через несколько коротких лет все это у нее будет отобрано. Она сжала руку Пенелопы.

— Это будет приятное чаепитие.

— Великолепное чаепитие, — поправила ее Пип.

Элинор улыбнулась.

— Да, великолепное чаепитие.

Если Мельбурн ожидал, что Валентин будет отдавать двадцать четыре часа постоянному присмотру за его сестрой, то герцог будет очень разочарован. Маркиз наклонился вперед, скрестив руки на луке седла, и наблюдал за тем, как Элинор оставила Кобб-Хардинга на подъездной дорожке и исчезла в глубинах Гриффин-Хауса.

Валентин сосчитал до десяти, затем решил, что на сегодня с лихвой выполнил свои обязанности и повернул Яго в сторону «Иезавель». Если он сможет хоть немного поиграть, то, по крайней мере, этот выезд не будет полностью потрачен впустую.

Обязательства. Валентин ненавидел их и редко расплачивался по ним, за одним очевидным исключением. По правде говоря, он полагал, что если Мельбурн когда-либо и намеревался попросить у него об одолжении, то это было бы нечто более… бесчестное, чем следить за добродетельной женщиной.

Или, возможно, Элинор была немного менее добродетельна, чем он раньше думал о ней. С отличной точки наблюдения в Гайд-парке, вдоль одной из дорожек для верховой езды, маркиз видел, как Кобб-Хардинг поцеловал девушку. Она не упала в обморок, не закричала и, даже, не сбежала, а вместо этого съела еще одну ложку мороженого. Не смотря на спокойный и собранный характер, Нелл лучше быть осторожнее, если она хочет избежать появления на страницах газет в разделе сплетен.

Какое бы соблазнение не замыслил Кобб-Хардинг, это ему, очевидно, не удалось. В то же время, хотя Валентин и отдавал должное этому клоуну за его смелость, но не был уверен, что сам использовал бы подобную стратегию. Разозлить братьев Гриффин — это верный путь к разорению или еще хуже. Кроме этого, поцелуй — первый поцелуй — между двумя потенциальными любовниками никогда не должен происходить в тесноте между двумя изгородями. И то, что Элинор сразу же возобновила свой интерес к мороженому, не было хорошей приметой для Кобб-Хардинга.

Валентин вздохнул. Обычно неудача другого мужчины в общении с девицей могла стать его собственной удачей. Однако не с этой девицей. Не имеет значения, как привлекательно она выглядела в светло-зеленом муслиновом платье с узором. Это платье не было одним из творений мадам Констанцы, и маркиз был уверен, что видел ее в нем раньше. Но свет в ее глазах, дерзкий восторг в ее улыбке — это было новым. И абсурдно тревожным.

— Продемонстрируй немного самоконтроля, Деверилл, — пробормотал он себе под нос. Черт побери, это может стать хорошим упражнением для него, если ничего большего не выйдет. Дьявол знает, что Валентин обычно не использовал силу, физическую или умственную, с намерением сдерживать себя.

К тому времени, когда маркиз покинул «Иезавель», он уже выиграл достаточно, чтобы заплатить за поздний ленч и превосходную бутылку кларета, Ощущая себя весьма довольным собственной персоной, он поехал домой переодеться к обеду.

— Есть какие-то новости? — спросил маркиз, когда дворецкий последовал за ним из прихожей.

— Вам принесли письмо с частным посыльным, милорд, — ответил Хоббс, предлагая послание на серебряном подносе.

Валентин взял его. Углы письма выглядели лишь слегка помятыми, так что дворецкому не посчастливилось узнать его содержание.

— Вероятно, от леди Марии Квентон, — предположил маркиз, поднося послание к носу и нюхая его. Никакого запаха. Хм. Возможно, это от Лидии.

— Я не стал бы держать пари на этот вариант, милорд, — заметил дворецкий. — Вы желаете выпить чая?

Распечатывая послание, маркиз вручил бутылку кларета Хоббсу свободной рукой.

— Открой мне ее, хорошо? — попросил он, направляясь в библиотеку, чтобы в одиночестве прочитать послание.

Вступление, написанное, как и остальное письмо, экономным, аккуратным почерком, было кратким и по существу.

Деверилл,

Согласно календарю Элинор, она приняла приглашения на следующие мероприятия.

Маркиз поднял глаза и потянулся за сигарой.