Грех и чувствительность

Краснея, она послала Стэнтона за Хелен. Минуту спустя дворецкий вернулся в сопровождении служанки, уже одетой для поездки. По крайней мере, Хелен знала свои обязанности в отличие от хозяйки, которая сегодня явно не могла ни на чем сосредоточиться.

Они въехали в Гайд-парк. Роджер уже в течение десяти минут что-то ей говорил, а она понятия не имела, о чем идет речь. Судя по улыбке на его лице, она решила, что уместно будет поощрительно улыбнуться, и заставила себя это сделать.

— Я так и думал, что вы согласитесь, — сказал он, кивая. — Не представляю, почему леди Пью надела в Воксхолл атласное платье.

Элинор не знала, что на это ответить, и ограничилась пожатием плеч. Обычно она терпеть не могла сплетни и старалась пресекать их, однако он упомянул всего лишь о малознакомой ей леди.

— Знаете, в прошлом году я просил у его светлости вашего брата разрешения заехать к вам с визитом, — продолжал он, глядя на нее. Казалось, в его красивых карих глазах не было и намека на лицемерие или неискренность. — Он вроде бы не отказал, но и не представил нас друг другу. Брат не говорил вам об этом случае?

— Насколько я помню — нет, — сказала она. Ее этот факт не удивил. — Почему же вы решили повторить попытку сейчас, год спустя?

— Видите ли, я заметил, что ваше поведение стало в последнее время более независимым, и решил побеседовать с вами. Если вы отнесетесь к этому благосклонно, то я снова обращусь к герцогу.

Значит, он уже спланировал развитие их отношений. Она, конечно, не могла винить его за это, но и не имела намерения наблюдать со стороны, как распоряжаются ее жизнью. Особенно теперь.

— Ну что ж, попробуйте, — сказала она, отвечая улыбкой на его улыбку.

Ее слова, казалось, очень его обрадовали, и он принялся обсуждать самые лучшие суаре в нынешнем сезоне. Молодой граф, несомненно, знал все нюансы светской жизни, рассуждал, где следовало, а где не следовало показываться. Несомненно, такой, как Роджер Ноулвилл, никогда не сделает ложного шага.

— Так что именно сказал Мельбурн, когда вы говорили с ним в прошлом году? — спросила она.

Роджер усмехнулся:

— Я отлично помню этот разговор. Мне потребовалось три недели, чтобы набраться храбрости и подойти к нему. Меня представил ему один из друзей, и я спросил, не позволит ли он мне приехать к вам с визитом. Его светлость посмотрел на меня, как будто на какое-то насекомое, и сказал: «Я дам вам знать», — но, увы, тем дело и кончилось.

— Понятно, — улыбнулась она. Роджер, конечно, не знал, что отсутствие отказа со стороны Мельбурна уже было равносильно одобрению. Наверное, Себастьян ожидал, что мистер Ноулвилл продолжит начатое или попросит разрешения вторично.

Значит, был, по крайней мере, один мужчина, которого ее братья считали подходящим для нее. И Элинор по доброй воле поехала с ним на прогулку. Выходит, она выказала намерение выйти замуж за того, кто более года назад получил одобрение Гриффинов. Опять диктат? Но с другой стороны, зачем же отказываться от своего права на счастье? Для того лишь, чтобы досадить своим братьям? Как все это сложно!

Она открыла, было, рот, чтобы высказать свое мнение о необычном оформлении суаре у Грандонов, но вдруг застыла в оцепенении. Он здесь. Валентин сидел верхом на своем гнедом жеребце Яго у обочины дорожки, пересекающейся с той, по которой они ехали. Его синяя шляпа была, как обычно, залихватски сдвинута набок, волнистые черные волосы касались воротника, и прядь их, выбившись, упала на лоб. Ее охватило неприкрытое вожделение. Силы небесные! Неужели прошло всего двенадцать часов с тех пор, как они лежали в объятиях друг друга, голые, возле пруда?

Валентин повернул голову, как будто почувствовав ее присутствие. Он встретился с ней взглядом и улыбнулся с милой фамильярностью, коснувшись рукой полей шляпы. Потом отвернулся.

И только тут она осознала, что он не один. Рядом с ним остановилось четырехместное ландо, на заднем сиденье которого расположились две молодые леди. Это были сестры Мэнделей. Таких любительниц пофлиртовать она больше не встречала. Ему нужно быть осторожнее…

Элинор взяла себя в руки. Что ж, он знает, что делает; наверное, давно знаком с этими девушками. Элинор судорожно вздохнула. У нее уже была незабываемая ночь. Но едва ли маркиз Деверилл будет считать это событием, изменившим его жизнь. Вполне возможно, он проделывает такое очень часто.

— Леди Элинор? — услышала она голос Роджера. И невольно вздрогнула.

— Извините, мистер Ноулвилл. Что вы сказали?

— Не надо извиняться. Лорд Деверилл близкий друг вашей семьи, насколько я понимаю?

— Да, так оно и есть, — подтвердила девушка. В эту минуту ей отчаянно хотелось поговорить с Валентином, узнать, думал ли он о ней прошлой ночью — после того как отвез в Гриффин-Хаус. Но, учитывая, что предмет ее страсти находится в обществе молодых леди, задавать ему подобные вопросы было бы довольно глупо.

— Желаете поговорить с ним? — спросил Роджер. — Я мог бы подъехать туда.

— О нет, нет. Просто я не ожидала увидеть его этим утром, — сказала Элинор. — К тому же он, кажется, занят.