Грех и магия

Каким слепым и субъективным он был. Как предвзято относился к людям, которые жили за пределами четко обозначенных зон. Киран мыслил столь же ограниченно, как и некоторые чеширы, с пренебрежением относившиеся к изгоям обоих сообществ, которым приходилось прозябать в подобных местах.

Ровное дыхание Алексис овевало его грудь. Киран повернул голову и поцеловал девушку в лоб.

Лекси открыла ему глаза на многое. Даже не пытаясь, показала ему другой мир и изменила. Сделала лучше. Благодаря ей Киран уже меньше походил на отца. Он обрел самого себя.

«Отпусти ее…»

Что-то раскаленное и жесткое сжалось в груди Кирана. Рука Полубога дернулась, притянув Алексис ближе. Девушка тихо застонала и прижалась к нему, закинув ногу и обняв его.

Киран сжал ее ладонь, борясь с непреодолимым желанием получить полный контроль над жизнью Алексис. Проследить, что она в безопасности, — применив силу, если потребуется.

Вот почему мать попросила его не цепляться за прошлое. В глубине души Киран знал, что, как бы он ни боролся, он не мог избавиться от чрезмерной властности, которой отличалось большинство Полубогов.

Он хватался за то, что считал своим, и яростно оберегал вещь или человека.

В итоге Киран обязательно задушит Алексис, заточив ее в клетку.

Алексис заслуживала иного. Она, дикая натура, особенно прекрасна в своей свободе. Она заслуживала мужчину, который станет партнером — воздухом для ее огня, а не губительной водой.

К тому же отец Кирана считал магический Сан-Франциско своей собственностью. Если кто-то попытается отобрать у него город, Валенс безжалостно уничтожит безумца. Он десятилетиями защищал свои права. Почти целую жизнь не-мага. Он понимал, как одолеть сына, чьим обучением занимался лично и за прогрессом которого всегда пристально наблюдал.

Даже сейчас люди Валенса пытались узнать, куда исчез Киран.

Если Киран втянет Алексис в дела семьи Полубогов, она погибнет вместе с ним. Он готовился как мог, но с приближением неизбежного ему придется признать правду.

Алексис не сможет быть частью дальнейшего плана.

Киран убрал руку и отстранился, стиснув зубы от непреодолимого желания остаться. Еще секунду он провел с Алексис, прислушиваясь к ее дыханию и биению сердца. Затем отодвинулся и поднялся со старого матраса, который не годился даже для собаки.

Как только Киран сообразит, как замаскировать и скрыть свои намерения, он уничтожит этот дом и построит новый. Алексис заслуживала лучшего, и он по-прежнему мог обеспечивать ее материально. Даже после собственной смерти, если организует все заранее.

В комнате снова раздалось тихое гудение. Киран схватил джинсы и достал из кармана вибрирующий телефон. На экране загорелось имя Зорна и время. Четыре утра.

Киран никогда не проводил столько времени с женщиной. Ни разу в жизни.

Отец обязательно узнает.

— Черт, — пробормотал Киран, натягивая джинсы и футболку. Ему придется придумать хорошую отговорку.

Киран посмотрел на сундук, где хранилась шкура матери, и острая печаль пронзила его изнутри. Но теперь боль утешило хрупкое равновесие.

Теперь мама спасена. Благодаря Алексис она наконец вырвалась на волю. Могла оседлать волны океана, нырнуть в пучину и обрести покой.

Алексис должна сохранить собственную свободу.

Собравшись с силами, Киран поднял сундук и прошел на кухню. Зорн сидел на стуле в абсолютной тишине.

— Я сомневался, оставите ли вы ее, — проговорил он бесстрастным тоном. Он был в курсе происходящего.

Киран ничего не ответил, лишь аккуратно поставил сундук на стол. Заметил белый блокнот с названием ветеринарной клиники на обложке. Рядом лежала ручка с логотипом какого-то кафе. Здесь пользовались всем, что могли найти. Эти люди привыкли к суровой жизни.

Рядом лежала записка. Киран склонил голову, чтобы прочитать ее.

Я был в твоем доме. Проник в комнату, где ты спала. Я мог тебя убить. В следующий раз я попытаюсь.

Записка явно предназначалась для Дейзи.

— Жуть, — сказал Киран, взяв ручку.

— Она мыслит, как я. Реагирует, как я. На нее действуют лишь экстремальные угрозы.

— Значит… Дейзи — идеальный кандидат для твоих обучающих методик.

— Она одарена сверх меры. У нее уникальное детство.

— Как и у всех нас. — Киран написал что-то в блокноте и вырвал страницу.

— Валенс захочет знать, где вы были. — Зорн встал, прежде чем взять свою записку.

Они молча направились в короткий коридор и разошлись, чтобы оставить сообщения адресатам. Киран положил записку на подушку. Алексис не проснулась. Так будет лучше для нее. Иначе она снова попытается проникнуть в его сердцевину. Теперь Киран знал, что она могла это сделать.

Теперь она понимала как.

Киран нахмурился и побрел к выходу. Зорн, стоявший в коридоре, достал из кармана скотч и приклеил записку на дверь комнаты Дейзи и Мордекая.

— Ты украл у них скотч? — спросил Киран, потерев грудь, пока возвращался на кухню. Он почувствовал странную тяжесть, словно что-то засело глубоко в груди.