Грех как предчувствие

- И самое главное, что и она испытывает ко мне аналогичные чувства, я не дурак, я всё вижу. Живём по инерции, и каждый боится что-то изменить в своей жизни. Может её и устраивает, женщин хрен разберёт, а вот меня совсем не устраивает…

- Да-а-а, дела! – Алик явно не ожидал услышать такие вот откровения.

- Вот только если ты сейчас скажешь, что, мол, у меня дочь, и внучка растёт, то я ей Богу могу и в морду дать, - Иван взял из пепельницы тлеющую сигарету. - Хотел, ведь сказать, а?

- Ну, хотел..., - Алик смущённо улыбнулся, - а теперь не буду. Морду жалко.

- И правильно, - Иван тоже выдавил улыбку, - фуфло всё это. Я как не чувствовал себя отцом, так и не чувствую. Не дано это мне, надо полагать. А тут ещё и внучка. А уж это совсем не к месту. Как скажут «дедушка», так меня аж переворачивает всего.

- Не стыдно быть дедушкой, стыдно спать с бабушкой, - задумчиво выдал, где-то услышанное Алик. - Пойду-ка я, отолью.

Алик поднялся со стула и побрёл в туалет. Иван попробовал кофе, и с отвращением отодвинул чашку – кофе опять остыл. Он смотрел, как у барной стойке о чём-то весело переговариваются Ксюша со своей подружкой, и поймал себя на мысли, что ему вот просто приятно смотреть на этих симпатичных девчонок. «Прямо, как старикашка, пускаю слюни на молоденькую пизду, - усмехнулся Иван, - Интересно, а Алик догадывался о нас с Веркой? Может спросить? Вот так, прямо, в лоб? Нет, для таких вопросов нужно спиртное. Так может выпить? Сам ведь чувствуешь, что скоро раскрутишься, так чего тянуть, днём раньше, днём позже».

Иван достал, какую уж по счёту сигарету, и закурил. Во рту от табака было неприятно, и он уже не чувствовал вкуса сигареты. Мысленно он опять вернулся в тот самый день, когда они с Верой первый раз переспали. Он уже и не помнил, по какому случаю у него дома тогда собралась компания, в те времена это случалось часто, и порой без всякого повода. Пил он уже не первый день, и потому в самый разгар сабантуя, поняв, что отрубается, Иван незаметно от гостей ушёл в комнату, пьянка проходила на кухне, и лёг на диван. Голова шла кругом, ему было очень плохо, а в ушах звучала назойливая «ламбада», мелодия очень популярная в тот год. Иван уже почти заснул, как почувствовал, что кто-то ложится рядом с ним, а по запаху духов определил, что это женщина. В комнате было темно, и он не сразу разглядел гостью. А когда понял кто это, то немного оторопел. Вера, а это была она, повернулась к нему спиной, прижалась к его паху своей попкой, а рукой стала нащупывать молнию на его джинсах. По той решимости, с какой действовала женщина, Иван понял, что Вера очень пьяная, и плохо соображает, что она делает. Скандала в своём доме Иван не хотел, и как мог, пытался вразумить слетевшую с катушек женщину. Но пьяная баба пизде не хозяйка: Вера задрала свою юбку, и настойчиво пыталась достать из трусов, конечно уже готовый к эксплуатации, - ему-то по фигу все возможные эксцессы, - член Ивана.

«Видит Бог, я этого не хотел!», - усмехнулся Иван, вспоминая тот день.

И всё же у него тогда хватило здравого смысла – о, как же это было трудно! – не начать трахаться с ничего не понимающей женщиной. Он сел на кровать, застегнул молнию на джинсах, и оправил юбку у Веры. Сделал он это очень вовремя, так как через пару минут в комнату вошли Алик и жена Ивана. Они заинтересовались, куда это пропали их супруги. Застали они более-менее пристойную картину: спящая Вера, и сидящий рядом взлохмаченный, с отсутствующим взглядом Иван. Но, несмотря на невинность сюжета, что-то всё равно подсказывало, чуть было не обманутым жене и мужу, на недавно здесь происходящее. Алик, тоже изрядно пьяный, схватил Веру за волосы и стащил с кровати: та даже не пыталась сопротивляться. И это его ещё больше раззадорило. Он ударил жену кулаком в лицо, но тут уж очнулся и Иван. Он схватил Алика за руки и сказал ему, что если он начнёт тут выяснять отношения, то будет иметь дело с ним. Веру тем временем жена Ивана увела в ванную. Сам не зная, откуда набравшись наглости, Иван стал материть тут же обмякшего Алика. И договорился в конце до того, что тот стал просить у него прощения. В дальнейшем, кстати, Алик будет так же просить прощения у других мужиков, которых он заподозрит, и, всегда, не безосновательно, в том, что они трахали его Верочку. А та будет смеяться над ним. Она с каждым годом всё больше и больше ненавидела своего мужа, внаглую ему изменяла, и не только с Иваном, а потом ещё и издевалась над несчастным Аликом, когда тот начинал извиняться перед её хахалями, за якобы необоснованные подозрения. Иван никогда не мог понять такой жестокости. Трахайся с другими, но зачем же, делать это напоказ, да ещё потом презирать и унижать своего мужа! Но в тот вечер Иван ещё не думал об этом.

Мимо Ивана Ксюша пронесла поднос с заказом для соседнего столика: «Как же всё-таки они с Верой похожи! Интересно, а она такая же, как её мать?»