Грех на душу

— Все там будем, Шах! Днем раньше, днем позже — какая разница? Не скули! Кого е… чужое горе?

— Меня! — резко возразил Тимур. — Сосед мой не сам помер. Замочили его. Так что для меня это большая разница!

Горохов пожал плечами, опять потянулся за бутылкой.

— Бывает! — лениво заметил он. — Значит, срок его пришел. Ты на это проще смотри, Шах!

Водка опять полилась по стаканам. Я сидела ни жива ни мертва, ожидая, что мой саботаж по части спиртного получит самую нелицеприятную оценку. Но пока ни на меня, ни на мой стакан никто не обращал внимания. Может быть, Горохова отвлекла девица, которая вдруг совершенно естественно сползла со стула на пол, да так там и осталась. А может быть, меня спас своим замечанием Тимур, который сказал:

— Проще? А проще уже некуда, Боб! — Он вдруг придвинулся к Горохову почти вплотную и вцепился в его плечо. — Прокурор эту мокруху на меня повесит, понял? А я и так в розыске, понял?

Горохов отреагировал на удивление хладнокровно. Отвернувшись от Тимура, он спокойно выпил водку, отрыгнул и только тогда спросил:

— От меня-то ты чего хочешь? Я сам в бегах — не знаешь, что ли? Чего тебе надо?

Тимур еще крепче сжал его плечо и сказал зло:

— Ты его должен знать! Того, за кого мне париться!

Горохов обвел всех нас по очереди туманным взглядом и уже с угрозой произнес:

— Ты что — опух? Откуда мне его знать? Что за базар?

— Ты его знаешь! — настаивал Тимур. — Ты с ним магазин Блоха брал! Так вот, этого самого Блоха и кончили — Адама Станиславовича!

Горохов быстро взглянул на него и вдруг обеими руками пихнул в грудь. Тимур отшатнулся, выпустив его плечо. Горохов, бледнея, сунул руку за пазуху и прошипел:

— Ты, сука, ко мне с мусорами пришел! Да я всех вас… — Он неожиданно выхватил из-под пиджака пистолет с глушителем и направил его на Тимура.

У меня потемнело в глазах. Я помнила, что в магазине у Горохова был пистолет со спиленным бойком, но сильно сомневалась, что эта история может повториться. Я уже слышала, как пуля с глухим стуком впивается в человеческую плоть, но не могла даже пошевелиться.

Тимур тоже оцепенел. Вытаращив глаза, он, не отрываясь смотрел на вороненый ствол, направленный ему в грудь. Это продолжалось ровно одну секунду.

А потом в дело вступил Виктор. Внезапным сильным пинком он опрокинул стул вместе с сидящим на нем Бобом. Тот с шумом рухнул на пол, не успев даже сгруппироваться, он впечатался лицом в грязные половицы и на мгновение застыл, оглушенный. Пистолет выпал из его руки и отлетел в сторону.

Тимур, опомнившись, проворно наклонился и подобрал оружие. Боб дернулся, пытаясь опередить его, но рядом уже был Виктор. Навалившись сверху на Горохова, он сдавил ему горло коленом и на излом вывернул руку. Боб беспомощно засипел, выкатывая незрячий багровый глаз.

Виктор слегка наклонился к его уху и внушительно сказал:

— Я не мент! Но ты сейчас все расскажешь! Или никогда отсюда не выйдешь. — Он, не глядя, протянул назад правую руку.

Тимур сообразил, чего он хочет, и вложил в ладонь Виктора пистолет. Тот невозмутимо приставил пистолет к виску Боба и сказал:

— До трех! Раз…

Горохов замычал и задергался, из последних сил кивая неповоротливой головой. Виктор отпустил его и выпрямился. Когда Горохов, растерзанный и посиневший, тоже сумел встать, Виктор указал ему пистолетом на стул. Горохов уселся как раз напротив меня, а Виктор пристроился у него за спиной, недвусмысленно щекоча концом глушителя его шею. Боясь пошевелиться, Горохов со страхом уставился на меня. Мне показалось даже, что он почти протрезвел.

— Кто вы такие? — через силу пробормотал он.

— Это хорошие люди, — успокоил его Тимур. — Они меня от вышки спасают. Только ты должен нам помочь, Боб! Извини, но шансов у тебя нет! Я за твоих корешей отдуваться не собираюсь!

— За каких корешей? Что ты гонишь, Шах? — Горохов невольно обернулся, и в лицо ему сразу уткнулся холодный цилиндр глушителя.

— Ты вон с ней разговаривай! — почти ласково посоветовал Тимур, указывая в мою сторону.

Горохов осекся и с бессильной яростью уставился на меня. Но, вероятно, я сама выглядела в этот момент не слишком убедительно, поэтому он вскоре успокоился и хмуро спросил:

— Чего от меня хотите, дамочка?

У меня язык все еще присох к гортани, поэтому я проговорила довольно невнятно:

— Ты должен рассказать, кто подбил тебя ограбить Блоха. Ты ведь не один это задумал?

Мой тон сбивал Горохова с толку. Он никак не мог сообразить, кто я такая и стоит ли воспринимать меня всерьез. Но в этот момент в тишине отчетливо щелкнул курок пистолета. Горохов вздрогнул и втянул голову в плечи.

— Он подсел ко мне в пивнухе. Здесь неподалеку. Я был на мели. Он угостил меня водкой и предложил дело. Сказал, что все продумал.

— Он тебя знал? — спросила я. — Почему он обратился к тебе?

— Может, ему кто дал наколку, — неохотно сказал Горохов. — Он не объяснял. Зато я его узнал.

— Узнал? — удивилась я. — Что ты имеешь в виду?