Грехи

– Я ни о чем таком не думаю, но ты должна объяснить, как кровь попала на платье и почему оно оказалось в мусорном бачке.

– Это… мое выпускное платье, – начала Эрика. – Вчера вечером мы пошли потанцевать с Боу и другими ребятами. Мы с Боу ушли довольно рано. – Тут она замолчала, это было сугубо личное, она не могла рассказывать им.

– Продолжай, дорогая, – подтолкнула ее Бобби.

– Не могу.

– Эрика, тебе было бы легче рассказывать, если бы мы были вдвоем? – спросил шериф.

– Нет!

– Ладно, тогда продолжай, дорогая. Даю тебе слово, что бы ты ни сказала сейчас, все останется в этих четырех стенах.

Эрика долго молчала, но наконец произнесла эти слова:

– Мы с Боу занимались любовью. Я… я впервые… делала это, дошла до самого конца. Я лежала на своем платье.

«Проклятие! Неудивительно, что нас, полицейских, называют свиньями», – произнес про себя Скутер.

– Потом мы поссорились, и он отвез меня домой. Я приняла душ, а платье спрятала в шкаф. – Она сидела, уставившись на пятно в полу, но сейчас посмотрела Скутеру в глаза – самое страшное было произнесено, и она могла не отводить взгляда. – Не потому, то мои родители рассердились бы, нет, они бы поняли меня, они всегда понимали. Просто меня обидело то, что сказал Боу. Мне еще не хотелось говорить с ними об этом…

– В котором часу Боухэнон высадил тебя?

– Не знаю. Не могу точно сказать. Думаю, было около половины двенадцатого, может быть, двенадцать.

– Ты разговаривала с родителями?

Снова брызнули слезы, они текли из-под ресниц и комком застревали в горле.

– Да, я солгала им. Сказала, что мы с Боу снова пойдем на вечеринку. Мне просто нужно было немного побыть одной и обдумать нашу ссору…

– Ты не против рассказать, из-за чего произошла ссора?

– Не думаю, что это имеет отношение к делу, шериф, – вступилась Бобби.

– Может быть, и нет, но мы не знаем, что имеет отношение, а что нет, верно? – Скутер перевел взгляд на Эрику. – Прости, что должен спрашивать о таком личном, дорогая.

Эрика вряд ли слышала его извинение.

– Он – Боу – сказал что-то о том; что его отец ошибался. Я думаю, они с отцом спорили перед тем, как он поехал ко мне, и тот сказал, что я слишком хороша для Боу. Он – Боу – сказал что-то о том, что доказал, как не прав отец. Я обиделась. Я решила, что это была единственная причина, по которой он… хотел заняться со мной сексом.

– О, дорогая, он не это имел в виду. – Бобби обняла за плечи молодую женщину и теперь вытирала свои слезы.

– Я понимаю. Уйдя из дома; я несколько часов ездила вокруг озера, и к тому времени, когда вернулась, я больше не сердилась на него. Я решила позвонить ему сегодня и поговорить с ним.

– Который был час? Я хочу сказать, во сколько ты вернулась домой?

– В начале третьего.

– И тогда ты нашла их?

Эрика покачала головой.

– Примерно еще десять минут я не видела их. Я заметила, что дверь спальни открыта – оттуда на лестницу падал свет, – и мне это показалось странным. Я почувствовала запах крови, только… только я подумала, что это от моего платья. Я вытащила его из шкафа и отнесла в гараж, спрятала под пакеты, чтобы мама не нашла его. – Она сделала несколько нервных глотков, борясь с приступом тошноты, вернувшимся при воспоминании о запахе крови. – Поднимаясь наверх, я все еще чувствовала этот запах. Не знаю почему, но, думаю, тогда я уже все поняла. Я поднялась наверх, и они… они были там.

– Потом ты пошла к Боухэнонам, почему? – допытывался Скутер.

– Я знала, что вы на рыбалке, и решила разыскать Боу.

– А почему ты не взяла свою машину?

– О, ради Бога, шериф, она была в шоке и не могла здраво мыслить.

Снова раздался стук в дверь. Скутер буркнул под нос проклятие и рявкнул:

– Войдите!

Приоткрыв дверь так, чтобы можно было просунуть голову, Марта доложила, что прибыла Джулиан Ганновер.

– Мы уже заканчиваем. Скажите ей, что мы скоро выйдем. – Скутер снова занялся Эрикой. – Не видела ли ты еще чего-нибудь? Может быть, слышала что-нибудь, когда вернулась домой?

– Нет.

– Хорошо. Думаю, нужно ли оно теперь? – Он посмотрел на платье, взял его и бросил под стол. – Прости, Эрика, что тебе пришлось рассказать мне то, что ты хотела сохранить в тайне. Обещаю забыть, что вообще слышал это, и хочу, чтобы ты тоже забыла. Я хочу, чтобы ты занялась собой, отдохни немного.

– Благодарю вас, – вежливо ответила она.

– Не думай и не беспокойся о том, что говорила Мэрилу Робертс, слышишь?

– Да, сэр.

– Не понимаю, зачем кому-то понадобилось убивать твоих родителей. Они были добрыми, скромными людьми, я очень уважал их обоих.

– Благодарю вас, – снова как заводная повторила Эрика. Она встала и направилась к двери, но на полдороги остановилась. – Могу я у вас кое-что спросить?

– Все, что угодно.

– Он взял… взял у них по одному ботинку?

– О ком мы говорим? – Скутер сделал вид, что не понял, но Эрику трудно было провести.

– Пожалуйста, шериф Уитком, мне это важно.

Скутер тяжело вздохнул, провел рукой по волосам и почесал в затылке, пытаясь уклониться от ответа.

– Можно, сначала я спрошу тебя кое о чем? – наконец произнес он, качая головой.

– Спрашивайте.

– Откуда тебе известно об исчезнувших ботинках?