Грехи девственницы

Воспользовавшись суетой, Мадлен подошла к Гейбриелу. Ей просто необходимо было оказаться в его объятиях. Необходимо было потереться щекой о его грудь и услышать биение сердца. А еще ей ужасно хотелось поколотить его за то, что он не стал следовать ее плану.

— Это я должна была его разозлить.

— Он чуть тебя не задушил. Поэтому я решил взять инициативу на себя.

— Но ты не должен был с ним драться, — прошептала она. — А мне нужно было всего лишь открыть дверь.

— Он совершил ошибку, вновь наставив на тебя пистолет.

— Но ведь это входило в мои планы.

— А в мои планы входило сохранить тебе жизнь. Откуда мы могли знать, что он может предпринять, когда ты откроешь дверь. Поэтому я не мог позволить ему попытаться пристрелить тебя.

— Если бы ты следовал моему плану, из твоей раны сейчас не сочилась бы кровь, — напомнила Мадлен.

— А еще я не испытывал бы такого удовлетворения, как сейчас. — Гейбриел вынул из кармана платок и приложил его к ободранной щеке. — По крайней мере сегодня ты не ранена. Уже прогресс!

Того небольшого расстояния, что их разделяло, оказалось слишком много. Мадлен пыталась насытиться исходящим от любимого теплом, насладиться его участившимся дыханием.

Но и этого ей было мало.

И будет мало до тех пор, пока она не покроет поцелуями каждый дюйм его тела. Но пока она сделала шаг, чтобы положить руку на его бедро. Гейбриел подался вперед.

В кабинет вошел темноволосый полицейский из клуба Ноутона и направился прямиком к Гейбриелу.

— Ночные сорочки из заведения леди Афродиты в точности совпадают с теми, что мы нашли на месте преступления.

Мадлен ошеломленно посмотрела на Гейбриела.

— Так ты блефовал?

Гейбриел пожал плечами.

— Больше не буду. — Он кивнул полицейскому. — Спасибо, Коултер. Полагаю, Поттс по достоинству оценит твою помощь.

После ухода Коултера к Мадлен подошел Йен.

— Только ты можешь улыбаться во время расследования-убийства, Мадлен.

Но как бы Мадлен ни любила Йена, ей хотелось вышвырнуть его и остальных мужчин прочь, оставив в помещении лишь Гейбриела. Собрав волю в кулак, она произнесла:

— Я думала, вы все прибежите на выстрел.

— Вообще-то мне пришлось использовать все свои навыки, чтобы удержать свидетелей в доме, ибо они намеревались сбежать. Ну, кроме разве что Эбингтона. Но и ему я велел ждать твоего сигнала.

— Эбингтон действительно герцог?

— Так и есть. Очень удачно, да? Я был ошеломлен, когда увидел, что он направляется в «Уайтс».

— Направляется в «Уайтс»? — Мадлен многозначительно посмотрела на неряшливый наряд герцога и налитые кровью глаза. Мужчина выглядел не слишком респектабельно.

— Очевидно, он время от времени посещает этот клуб. За мной был долг.

— Который вы решили погасить, сделав его свидетелем преступления? — спросил Гейбриел.

Йен картинно вздохнул.

— Ну, раз вы так ставите вопрос, получается, что я теперь должен ему вдвойне.

— Спасибо за помощь, — сердечно поблагодарила друга Мадлен.

Йен отвел взгляд.

— Все для тебя, Крошка. — Он улыбнулся. — Хотя теперь ты мне должна, коль уж зашел такой разговор.

— Буду обязана тебе вдвойне, если за десять минут ты выгонишь отсюда всех, кроме Гейбриела.

Йен наклонился, как если бы поднимал брошенную ему перчатку. Спустя несколько минут, выпроваживая из кабинета последнего человека, он подмигнул Мадлен.

Не дожидаясь, пока захлопнется дверь, Мадлен обвила руками шею Гейбриела и прижалась к нему всем телом. Ее слова звучали приглушенно.

— Прости. Прошу, прости меня. Я больше никогда не стану так тобой рисковать.

Гейбриел замер, а потом с его губ сорвался смех, и он взял лицо Мадлен в ладони.

— Я собирался извиниться перед тобой за то же самое.

— О… — Мадлен сглотнула.

— Я люблю тебя, даже если нам придется до конца жизни бороться за кресло с лучшим видом на улицу.

Мадлен широко улыбнулась.

— А может, нам стоит сидеть в этом кресле вместе? Только опасаюсь, что тогда мы не станем смотреть на улицу.

С тихим рычанием Гейбриел подхватил любимую и усадил на стол, а потом оказался между ее колен. Гейбриел медленно поднял подол платья и чувственно провел пальцами по нежной коже бедра Мадлен.

Руки девушки скользнули под куртку любимого и принялись гладить его широкую мускулистую грудь. Внезапно из кармана жилета Гейбриела выпал сложенный вчетверо листок.

Это был листок из книги ставок.

Не было ничего соблазнительнее желания порвать его на мелкие кусочки и швырнуть в огонь. Но это заняло бы слишком много времени. Мадлен подняла листок, чтобы отбросить его в сторону, но остановилась.

В самом низу страницы стояла уверенная размашистая подпись Гейбриела.

Мадлен положила листок себе на колени и тщательно его разгладила. Напротив имени Гейбриела стояла сумма, вдвое превышающая ставку Дэнбери.

— Ты стоишь гораздо дороже, — произнес молодой человек — Но на момент аукциона у меня было лишь столько.

— Но ведь это не настоящая ставка. — Слова Мадлен звучали отстраненно.

— Настоящая. Но только треть этих денег моя. Остальные принадлежат моему… — Гейбриел откашлялся, — отцу.

— Ты ходил к нему? — Мадлен постаралась скрыть то обстоятельство, что прижимает листок к груди словно сумасшедшая.