Грехи и грешницы

В притворном отвращении он запустил в нее подушкой и принялся собирать разбросанную по комнате одежду. Глядя, как он одевается, она думала о том, какой он красивый. Она всегда мечтала о высоком, темноволосом, красивом любовнике, и теперь у нее был именно такой, только гораздо лучше.

Соскользнув с кровати, она подобрала валявшийся на полу галстук и со смехом накинула его на шею Джонатана. Затем, потянув на себя, нежно поцеловала его в губы.

- Когда я тебя снова увижу? - спросила она, завязывая галстук.

- Не знаю. - Он виновато отвел взгляд, занявшись запонкой на манжете. Я должен уехать на пару недель по делам.

Она недоверчиво засмеялась:

- По делам? Но ты же агент по продаже недвижимости! Все твои дела здесь.

Слегка покраснев, он посмотрел на нее в упор:

- Мы подумываем о том, чтобы заняться недвижимостью за границей. В Испании. Мне надо съездить туда, чтобы все организовать.

Ее вдруг охватила ярость.

- Когда ты об этом узнал?

- Два дня назад.

- Врешь! Ты знаешь об этом уже несколько недель, ведь так? Ты все знал и даже не позаботился о том, чтобы сказать мне.

- Клянусь тебе. - Он поднял руки вверх, как будто она собиралась его ударить. - Не мог же я сказать тебе раньше, чем сам об этом узнал.

- Сказал бы мне по телефону.

- И тогда ты бы сегодня не пришла! - раздраженно фыркнул он.

Она отпустила концы галстука и обиженно отвела взгляд.

- Послушай, Мэнди, я правда сказал бы тебе, если бы сам знал, но вопрос был не решен. До вчерашнего дня. - Он обнял ее за плечи и поцеловал в шею сзади. - Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь.

- Кое-что ты мог бы сделать, - тихо сказала она.

Он отодвинулся и недоуменно посмотрел на нее;

- Что?

Она повернулась и, коротко взглянув на него, почти прошептала:

- Ты мог бы взять меня с собой.

Он засмеялся и покачал головой.

- Мэнди! Это несерьезно. Ты ведь замужем.

- Я знаю, что я замужем! - К ее горлу подступил комок. Но тут гнев оставил Мэнди; внезапно она почувствовала, что вот-вот заплачет. - Не надо напоминать мне, что я замужем!

Он тяжело вздохнул.

- Послушай.., ты ведь знаешь, что я взял бы тебя с собой, если бы было можно, но... - Он пожал плечами. - Я буду по тебе скучать. - С этими словами он провел пальцами по ее груди и бокам, ненадолго задержавшись у бедер, а затем с легкостью бабочки перескочил к их внутренней части. Прикосновение было таким нежным, таким возбуждающим, что Мэнди томно закрыла глаза, изнывая от желания.

- Ты подонок, - чуть слышно простонала она. - Грязный подонок...

***

Наслаждаясь окружающей обстановкой, Мэнди в одиночестве сидела в салоне красоты. На деревянных кольцах с двух сторон висели занавески пастельных тонов, две другие стены были обшиты светлыми сосновыми панелями; вдоль одной из них на полках стояли многочисленные бутылочки и баночки, кремы и лосьоны. Сбросив на пол чулки и туфли, она положила ноги на кровать. Поерзав, легла почти горизонтально и закрыла глаза. Впервые за этот день можно было расслабиться.

Домой она явилась уже после трех, вдрызг пьяная, но каким-то образом ухитрилась встать в семь, чтобы забрать из Вест-Энда машину Пита, которую оставила там ночью. К тому времени, когда они покинули ресторан, она уже здорово набралась и была не в состоянии сидеть за рулем, а посещение увеселительного заведения со стриптизом ее доконало окончательно. Она смутно помнила, как танцевала перед могучим черным жеребцом, его ноги возвышались перед ней, словно колонны из эбенового дерева, а его конец дергался над ней, словно взбесившийся угорь.

Под приветственные крики толпы они извивались друг перед другом, в то время как зрительницы в экстазе топали, словно стадо бизонов.

При этом воспоминании Мэнди съежилась и сильнее зажмурилась, будто пыталась стереть его из памяти В последний раз, когда она там была - вместе с Сюзи пару месяцев назад, - вечер закончился совсем по-другому, с полицией. Какой-то придурок, приревновав к роскошным причиндалам одного из танцоров, затеял с ним драку в баре. К делу подключились дружки с обеих сторон, по всей комнате летали столы, стулья и стаканы. В общем, там почти все разнесли. Одна из воскресных газет потом описала эту историю в статье под заголовком "Большой динь-дон". При этом воспоминании Мэнди слегка хохотнула.

Нет, в этот раз все было спокойно, и, когда Анна и Карен ушли, они могли спокойно оттянуться - их больше не сдерживало молчаливое неодобрение подруг.

"Хорошо мы повеселились, - усмехнувшись своим воспоминаниям, подумала она. - Очень хорошо повеселились".

Клацанье деревянных колец прервало ее размышления. Мэнди мгновенно открыла глаза. Из-за занавески появилась высокая стройная блондинка с безукоризненным цветом лица и наманикюренными ногтями. Белая куртка свидетельствовала о ее профессиональном статусе. Улыбнувшись Мэнди, она задернула за собой занавеску.

- Ну, как вы там? Сто лет вас не видела. - Она как будто не говорила, а пела, выделяя последнее слово каждого предложения.

- Спасибо, хорошо. Я была очень занята. - Мэнди посмотрела на свои голые ноги. - Хотя они явно требуют внимания.