Грехи и мифы Патриарших прудов

Пахло в доме пылью, железом и чем-то старым, устоявшимся и одновременно выветрившимся от холодов, дождей, снежных зим, которые этот старый дом пережил в одиночестве, охраняя свою тайну. Эта вонь была смесью запахов — крысиного помета, гниения и мертвечины.

Эксперты сразу положили на пол пластиковые плашки — по ним следовало продвигаться, чтобы не повредить участок будущего сбора улик.

На кухне, на полу, бурое пятно было таким огромным, что это выглядело как лужа. И снова — широкие мазки в сторону террасы.

Что-то волокли по полу кухни — туда, в глубь дома.

Катя со страхом оглядела кухню — небольшое помещение с современным кухонным гарнитуром из сосны, холодильником, новой плитой, подключенной к баллонному газу, обеденным столом, покрытым клеенкой. Все было покрыто бурыми пятнами спекшейся, высохшей крови — кухонная столешница, клеенка на столе, створки нижних шкафов для хранения посуды. Бурые потеки сбегали вниз по створкам дверей и клеенке. На полу валялись сковородки. Одна сковородка все еще стояла на кухонной плите. Здесь было полно крысиного помета и…

Что-то хрустело под ногами.

Черная пыль — останки тысяч и тысяч мертвых мух и прочих насекомых.

Эксперт-криминалист подошел к плите и пальцем в перчатке провел по ее поверхности, затем по поверхности столешницы — на перчатке остался черный след жирной копоти. Он поднес его к носу, понюхал. Лицо его помрачнело.

Катя внезапно осознала: все молчат.

После восклицания Гущина никто не произнес ни слова после того, как они вошли в этот дом, залитый старой кровью.

Из кухни дверь вела в просторную комнату. Там царил дикий кавардак: стулья опрокинуты, с дивана сброшено покрывало, на полу осколки. Здесь тоже имелись бурые пятна — на полу и на диванных валиках, но в гораздо меньшей степени — в форме небольших пятен и брызг, словно кто-то хватал эти вещи окровавленными руками.

Лестница на второй этаж.

Но след широких бурых мазков, след волочения уводил на террасу.

Эксперты и оперативники прошли по проложенным плашкам туда.

— Федор Матвеевич, здесь подвал, — сообщил эксперт.

Терраса — старая, к ней сбоку лепилась новая, недостроенная широкая терраса, заваленная стройматериалами, сайдингом и рубероидом. Все брошено. А тут, на старой террасе, на подоконниках стояли пустые банки, лежали крышки для консервирования. Несколько разбитых вдребезги банок валялось на полу. Из мебели здесь был лишь круглый стол, на котором стояла покрытая пылью соковыжималка и банки, банки. Стол был сдвинут так, что ножки его плотно упирались в квадратную деревянную крышку подвала.

Стол отодвинули.

Эксперты откинули крышку и…

Вонь склепа ударила в нос.

— Что? — хрипло спросил полковник Гущин.

Двое экспертов зажгли фонари и начали спускаться в глубокий подвал по бетонной лестнице.

— Два тела, частично скелетированных, — глухо оповестил один из них. — Мужчина и женщина.

Катя прижала руки ко рту.

— Так, пока всем выйти наружу, примерно на полчаса, — скомандовали эксперты, — нам надо определиться с участками осмотра и зонами доступа.

Катя по плашкам поползла на улицу. Ее шатало.

На крыльце кто-то крепко подхватил ее под руку. Это оказался Клавдий Мамонтов. Он был бледен.

— Впервые такое видите? — спросила его Катя.

— Если не считать моего покойного работодателя, — ответил он.

— Четыре, — Катя подняла к его лицу руку с растопыренными пальцами. — Уже четыре трупа. Почему там женщина? Кто она такая?!

— Не знаю, — ответил Клавдий. — Подождем результатов.

Ждали больше часа. Из Бронниц приехали еще эксперты, ждали экспертную лабораторию ЭКУ из Москвы.

Затем один из оперативников сказал, что можно войти, но двигаться только по проложенным плашкам.

Катя шла следом за Мамонтовым. Эксперты работали в подвале. Катя понимала: осмотр будет продолжаться несколько часов там, внизу, затем трупы начнут извлекать на поверхность.

Полковник Гущин стоял на пятачке, выделенном экспертами на полу кухни. Здесь криминалисты трудились вовсю.

Полковник Гущин оглядывал залитый кровью стол и пол, плиту с чугунной сковородкой. Он был сосредоточен и молчалив.

— Кто жертвы? — спросила Катя.

— Эксперты говорят — судя по останкам, мужчина лет тридцати и женщина лет шестидесяти пяти.

— Пожилая?!

— Федор Матвеевич, поднимитесь наверх! — послышался со второго этажа голос оперативника.

Они начали осторожно подниматься по деревянной лестнице. Пятен крови здесь не было.

Наверху — три просторные комнаты. Первая — женская спальня с покрытой пылью новой современной мебелью, дешевой, из ИКЕА: узкая кровать, комод у окна, платяной шкаф с женской одеждой — байковые цветастые халаты, шерстяные кофты, шерстяные брюки.

— Здесь документы в комоде — паспорт на имя Воеводиной Антонины Ивановны, шестидесяти пяти лет. Уроженка Углича. В паспорте — прежний адрес, угличский, и здешний — поселок Дятловка, домовладение номер…

— И здесь тоже документы, в мужской сумке, — откликнулись снизу оперативники. — Мужская сумка валяется под столом на кухне. В ней предметы личной гигиены и документы на имя Артема Воеводина — паспорт и водительские права.

— Мать и сын, — сказал Гущин. — Оба убиты.