Грехи и мифы Патриарших прудов

Но Феодора словно прочла ее мысли.

— Думаете, я все сочиняю? Не верите мне? — спросила она с усмешкой. — Вы Грету порасспросите хорошенько. Она больше моего про этого парня знает. Ведь это она с ним сначала познакомилась и втюрилась в него.

— Грета?

— Это мне Ло рассказала по секрету тогда же, в мае, когда мы еще… когда мы были подругами. Они с Гретой в марте поехали отрываться в ночной клуб. Ло на фейсконтроле пропустили без вопросов. А вот к Грете охранник придрался — мол, покажи паспорт, сикуха. Ей ведь тогда было всего пятнадцать. Она начала канючить. Тут и появился этот парень — он у них был вроде старшего секьюрити. И он ее в клуб пропустил. Больше того, он с ней в разговоры пустился, шутил. Они даже танцевали. Я думаю, он просто с малолеткой Гретой кокетничал, а она с того самого раза втюрилась в него. И через неделю снова уговорила Ло поехать в этот же ночной клуб — хотела видеть своего обожаемого. И он их снова пропустил туда, понимаете? Но в этот момент он Ло увидел и… в общем, парень поплыл. Он от нее не отходил ни на шаг. Утром сам домой их повез на Патрики — Грета у сестры ночевала. Ло он тоже понравился сильно. А Грета вся извелась от ревности и злости. Так что вы расспросите ее об этом типе. Я-то лишь видела его мельком, даже имени его не знаю. А она в курсе.

— Грета дома сейчас? — спросила Катя.

— Когда ваши меня схватили, была дома.

На этот раз Катя размышляла недолго.

— Мы сейчас сами отвезем вас домой, Феодора. И я прошу прощения за своих коллег, если они вели себя грубо, — сказала она. — Подождите пять минут здесь, и мы с вами поедем на Новую Ригу.

Она оставила Феодору одну в кабинете, уже не запирая. Быстро направилась туда, где обретался Клавдий Мамонтов.

Она чувствовала, как щеки ее пылают от стыда и горечи, которые не проходили, а лишь усиливались, становились острее, больнее.

Она рассказала Мамонтову о том, что поведала Феодора. Опустила при этом самую важную часть — эпопею с фото из его личного дела, оставила за скобками и свой стыд и подозрительность.

Клавдий внимательно слушал и смотрел на нее тоже очень внимательно.

— И что вы предлагаете? Поехать к ним сейчас домой, поговорить с Гретой? — спросил он.

— Да.

— Поехали, — он невозмутимо пожал широкими плечами.

Катя едва держалась на ногах. И была рада, что он так скуп на слова.

Через пять минут они втроем уже ехали в машине Мамонтова на Новую Ригу, на Седьмую милю.

Глава 37 Грета

Дом Кутайсовых на Новой Риге своим видом кричал о богатстве хозяев, но внутри — когда на звонок Феодоры та самая горничная Ежова, у которой они первой купили информацию за деньги, открыла дверь — поражал запустеньем, при всей роскоши обстановки, при всей чистоте и блеске.

В большом доме его нынешние обитатели жили словно арендаторы комнат. Так показалось Кате.

Горничная Ежова узнала их с Мамонтовым и побелела как мел, когда Феодора приказала ей привести Грету, с которой хотят «пообщаться полицейские».

Они ждали в стильно обставленной гостиной с камином из натурального камня и огромными серыми диванами, заваленными яркими подушками. Грета появилась через пару минут.

Катя вновь поразилась ужасной худобе девушки. Казалось, что с момента их расставания на Новом Арбате Грета за ночь скинула еще несколько килограммов. Она выглядела дома так же неряшливо, как и на улице: потертые джинсы, серая футболка, сальные немытые волосы.

— К тебе полиция, — сказала ей Феодора.

— Чего еще вам? Здрасьте, — Грета исподлобья уставилась на Катю.

— Как зовут любовника Пелопеи? — спросила та сразу самое главное.

— Левка, вы же это знаете, сами спрашивали.

— Я не о нем. Я об охраннике, с которым ты и она познакомились в ночном клубе три года назад.

Грета сверкнула глазами на Феодору. Но та демонстративно отошла к дверям.

— Я вам еще нужна? — спросила она тоном хозяйки дома и мачехи.

— Нам лучше поговорить с Гретой наедине, — ответил Клавдий Мамонтов.

И Феодора ушла из гостиной, закрыла дверь, но Катя была уверена, что она решила подслушивать.

— Так как же зовут этого парня? — спросил Грету Мамонтов.

— Я… я не… это шлюха вам про него доложила?

— Грета, вам самой это следовало мне сообщить, — сказала Катя. — Этот человек — кто он? Вы не допускаете мысль, что это из-за него Пелопея могла очутиться ночью так далеко от дома и пострадать в аварии?

— Нет, это невозможно, он…

— Он вам тоже нравился, ведь так? — мягко спросила Катя. Ей надо было побороть девичье упрямство.

— Он… да, он мне нравился, — Грета подняла голову. — Его зовут Артем. Фамилии я не знаю. Он был старше нас с сестрой. Ло на него запала, а он ее полюбил.

— В каком клубе вы с ним познакомились? — спросил Клавдий Мамонтов.

— В «Синдбаде».

Клавдий присвистнул.

— И ты прошла туда в пятнадцать лет, цыпочка? Это Артем тебя пропустил?

— Да. Ради Ло, она его попросила пустить меня, потому что я очень хотела, — ответила Грета. — Он ради нее в лепешку бы расшибся. Она нравилась ему. Вряд ли это он похитил ее тогда, он бы этого делать не стал.