Грехи и святость

Однажды застрелился сын богатого купца и батюшку позвали причастить тяжело раненого юношу. Батюшка немедленно пришел. Его провели в спальню, где на постели лежал молодой человек с забинтованной головой. Батюшка подошел, ласково заговорил с юношей, но несчастный угрюмо молчал. Разные слова находил отец Алексей – он всей душой старался дотянутся до страдающего сердца, но юноша упорно молчал. Тогда батюшка вздохнул тяжко, нежно обнял его голову и прижал к своей груди. И молодой человек заплакал. Горько-горько. И через слезы и рыдания он рассказал батюшке, что душно и тяжело ему жить в этой роскошной обстановке, что окружает его лишь лицемерие да бесконечно навязываемые понятия о приличиях, а искренности и любви в семье – нет. Все выплакал отцу Алексею юноша, а затем и исповедался. Совсем успокоенный и умиротворенный молодой человек причастился…

А еще случилась такая история. «Как-то после ранней обедни, в будний день, подошел к батюшке пьяный оборванный человек, весь трясущийся, и, едва выговаривая слова, обратился к батюшке: “Я совсем погиб, спился. Погибла душа моя… спаси. Помоги мне… Не помню себя трезвым… потерял образ человека…” Не обращая внимания на его омерзительный вид, батюшка совсем близко подходит к нему, любовно заглядывая ему в глаза, кладет на его плечи руки и говорит: “Голубчик, пора нам с тобой уже перестать винцо-то пить”. – “Помогите, батюшка дорогой, помолитесь”. Батюшка, взяв его за правую руку, ведет к амвону и, оставляя его там, уходит в алтарь. Открыв завесу Царских врат главного Казанского придела, торжественно распахивая Царские врата, начинает молебен, величественным голосом произнося: “Благословен Бог наш…” и, взяв за руку грязного оборванца, ставит его рядом с собой у самых Царских врат. Опускаясь на колени, со слезами начинает усердно возносить молитву Господу Богу. Одежда оборванца была настолько порвана, что тело обнажалось, когда он, по примеру батюшки, клал земные поклоны.

По окончании молебна батюшка трижды осенил крестом несчастного и, подавая ему просфору, три раза его поцеловал.

Через непродолжительный срок к свечному ящику подошел прилично одетый мужчина и, покупая свечу, спросил: “Как бы увидеть отца Алексея?” Узнав, что батюшка в храме, он радостно заявил, что желает отслужить благодарственный молебен. Вышедший на амвон батюшка воскликнул: “Василий, да это – ты?!” С рыданием бросился к его ногам недавний пьяница, прослезился и батюшка начал молебен. Оказалось, что Василий получил хорошее место и прекрасно устроился».

Очень серьезно относился отец Алексей к воспитанию детей, это занятие он почитал главным для родителей. Благословляя мать с ребенком и указывая на младенца, он ей внушительно говорил: «Вот здесь твои и Киев, и Иерусалим». Не одобрял он и того, когда родители приходили в церковь и оставляли детей одних, без присмотра. «Запрет, бывало, мать нас, двоих малышей, в комнате и уйдет в церковь, – рассказывала одна из духовных дочерей батюшки. – Проходя по храму с каждением и увидев ее, батюшка тут же строго отсылал ее домой».

Для беднейших детей своего прихода отец Алексей открыл у себя церковную школу, да он еще вел работу в Обществе народного чтения.

Многому учил он своих прихожан. О многом говорил с ними. Всем сердцем любя людей, к тому же призывал и других: «…Со слезами прошу и молю вас – будьте солнышками, согревающими окружающих вас, если не всех, то семью, в которой Господь вас поставил членом.

Будьте теплом и светом для окружающих; старайтесь сперва согревать свою семью, трудитесь над этим, а потом эти труды вас так завлекут, что для вас уже будет узок круг семьи, и эти теплые лучи со временем будут захватывать все новых и новых людей, и круг, освещаемый вами, будет постепенно все увеличиваться и увеличиваться…

Господь говорит: “Доколе Я в мире, Я – свет миру”. Этим Он говорит, что наш долг – светить другим.

А между тем сами мы ходим во тьме, не только уж не светим другим, поэтому мы должны обращаться к Господу, просить у Него помощи, потому что мы, как бы сильны ни были, какие бы преимущества ни имели, – мы все-таки без Бога – ничто; и потом у нас великое множество грехов, и потому мы сами не можем достигнуть того, чтобы светить и согревать других…»

Отец Алексей был особенный человек, он умел, как в сказке, побеждать добром зло. В 1905 году опьяненная революционным духом молодежь как-то заявилась в его храм во время заутрени. «Батюшка был в алтаре и услышал мужские голоса, плясовые напевы. Вошедшие так бесчинствовали, что испуганный псаломщик едва окончил шестопсалмие. Кто-то посоветовал батюшке выгнать их, но он только горячо молился. Один из студентов отделился от товарищей и вошел в алтарь. Батюшка, стоявший у жертвенника, быстро обернулся, ласково встретил безумца: “Как приятно видеть, что молодые люди начинают свой день молитвой… Вы пришли помянуть родителей?” Сраженный таким неожиданным сердечным обращением, вошедший оторопело пробормотал: “Да-а-а…”