Грехи матери

В голосе Оливии звучало беспокойство. Она старалась не расстраиваться по этому поводу в круизе, но и упускать из виду важный вопрос не хотелось – нужно оказаться в полной готовности на случай, если фирме придется кардинально перестраивать свою деятельность. Интервью, которое она дала перед путешествием, прошло хорошо, но пресса всегда непредсказуема. И Оливия, и Питер знали, что народные симпатии в любой момент могут перемениться.

– Вряд ли. Мне кажется, они просто поднимают бурю в стакане воды. Не думаю, что у них появилась какая-то новая информация. В Азии вечные проблемы с соблюдением прав человека, но у нас нет достоверных подтверждений, что какая-либо из наших фабрик нарушает закон.

– Я просто хочу знать наверняка.

– Понимаю. Мы уверены настолько, насколько возможно. Если что-то изменится, я тебе сообщу. Как долго пробудешь в Лондоне?

– До завтра.

– Я завтра тоже возвращаюсь в Нью-Йорк. Увидимся в понедельник. Счастливого возвращения домой!

– Спасибо, Питер. Ты молодец, что позвонил.

Оливии было одиноко по прилете в Лондон. Теперь, в отсутствие детей, возвращение к реалиям жизни казалось слишком резким. Еще она тосковала по Джо. Тем более приятно было услышать знакомый голос Питера.

– Хочу проверить, как идет реконструкция лондонского магазина, – объяснила она.

– Я догадался. Надеюсь, что твое возвращение к будням не будет слишком трудным.

– И я на это надеюсь. Тебе тоже желаю хорошо провести остатки отпуска.

– Спасибо!

Попрощавшись, Оливия заказала в номер суп, но есть не хотелось. Без детей ничто ее не радовало.

Спустя час она поехала в лондонский магазин. Посещение этого «старого знакомого» растрогало ее до слез. Всю вторую половину дня Оливия посвятила ознакомлению с работами по реконструкции и совещанию с директором магазина. На следующий день он повез ее осматривать новые склады в пригороде Лондона, а поздно вечером ей предстояло лететь домой.

Вернувшись в восемь часов в отель, Оливия чувствовала себя выжатой и даже не стала заказывать ужин. Ей только накануне исполнилось семьдесят, и хотя этот факт она старалась игнорировать, да и трудно было в него поверить, но в тот вечер она чувствовала себя столетней. Она желала только одного – вернуться на яхту и начать круиз сначала или, лучше, отмотать пленку еще дальше и прожить иначе всю жизнь. Но это кино невозможно было переиграть. Надо было идти вперед и не жалеть сил. Дальше всё было в руках Софи и Алекса, а потом – их детей. Она была просто звеном в цепи. Они с Джо начали дело, внукам и правнукам предстояло его продолжить. А теперь ей оставалось только двигаться вперед и продолжать строить для них империю. Другого не дано.

Глава 11

По возвращении дом показался Лиз удручающе пустым и тихим. Как и мать, она любила проводить время с детьми и теперь чувствовала себя до боли одиноко. Она заглянула в холодильник, но тот был пуст. Тогда она заварила чашку быстрорастворимого супа и решила лечь спать, но перед этим еще позвонила Кэрол и Софи. Обе развлекались с друзьями, одна в Нью-Йорке, другая в Бостоне. Их дома ожидала гораздо более веселая жизнь, чем ее. Лиз предстояли две недели сплошной стирки. Устроившись на кровати с кружкой супа, она вспомнила о рукописи, лежавшей в сумке. Она ее вынула, просмотрела и нашла дюжину мест, которые хотела бы изменить. Лиз снова задалась вопросом, была ли Сара права. Может, мать просто проявила к ней доброту? Ею опять овладела неуверенность в собственных силах.

Из-за разницы во времени с Европой заснула она рано, а проснулась в шесть утра и снова перечитала рукопись. Она не знала, хватит ли у нее смелости позвонить агенту. К девяти утра Лиз окончательно издергалась и уже решила отложить звонок до следующего дня, но тут пришла эсэмэс от Оливии: «Ты позвонила своему агенту? Сделай это сейчас же! Книга замечательная! Люблю тебя. Мама».

Читая это, Лиз улыбнулась и, скрепя сердце, ближе к десяти часам позвонила агенту.

Она ожидала услышать знакомый голос, но, к ее удивлению, ответил какой-то мужчина с британским акцентом.

– Можно попросить к телефону Чарльза Халперна? – вежливо спросила Лиз.

Наступила пауза. Казалось, взявший трубку мужчина был удивлен не меньше ее. Помолчав, он ответил:

– Нет. Он умер два года назад. Меня зовут Эндрю Шипперз, я купил агентство, когда Чарльз заболел. Чем могу быть полезен?

– Меня зовут Элизабет Грейсон. Он меня представляет – то есть представлял. Я хотела поговорить с ним… Ну… Насчет книги.

– По-моему, вы не совсем уверены в этом, мисс Грейсон. Это точно книга? – сказал он и засмеялся, а Лиз почувствовала, как залилась краской. Выдавить хоть слово оказалось труднее, чем она думала, и стоило много нервов, тем более после новости о смерти Халперна и продаже агентства.

– Я, честно говоря, не уверена, что это можно считать книгой. Не знаю, что это. Я собиралась спросить у него.

– Понятно, – сказал новый агент, хотя на самом деле не очень понял. А Лиз не знала, книгу для детей ли она написала, или для взрослых, или произведение в жанре фэнтези для неопределенного контингента.

– Вы не хотели бы показать ее мне?