Грехи невинных

Это было до того, как я узнала правду – что другие, бесчеловечные темные существа, скрывающиеся в тенях, не могли причинить мне боль. Ничто не могло. По Божьим правилам и при условии, что я буду уважать и сохранять равновесие, до этих пор я остаюсь нетронутой, исключительным ребенком Святого Отца, который ненавидел меня еще до моего рождения.

Многие, кто, вольно или нет, склонились перед ним, но я не стала одной из них.

Я родилась бесстрашной.

― Эдем! – неуклюжий парень трусцой бежал в мою сторону, поправляя свои очки. ― Ты пропустила ланч.

Морган МакКинстри пытался быть мне другом после переезда в Род-Айленд в восьмом классе. Он был слишком асматичным, чтобы играть в футбол, слишком худым для игры в баскетбол. Его вьющиеся каштановые волосы и круглые очки напомнили мне о неловком Гарри Поттере.

― Привет, Морг. Как продвигается газета?

― Последняя и лучшая. Выпускное издание, ― сказал он, встав чуть выше и выставляя свою немускулистую грудь.― Я видел, что произошло с фотографией. Она когда-нибудь устанет от этого? Никому уже даже не смешно.

― Наверное, нет,― сказала я, остановившись у своего шкафчика.

― Так, сегодня тест по алгебре. Ты готова?

― Не совсем, ― ответила я. И это была чистейшая правда.

Я освоила математику еще в четвертом классе. Папа вручил мне учебный план выпускника в мой первый год обучения. Мама сказала, что средняя школа – это опыт. Не то, чтобы Академия Всех Святых не имела высшего уровня и одних из лучших спортивных программ в области, но я уже изучила все, что они преподавали здесь. Все Святые был родным университетом моей мамы, и она настояла на том, чтобы я осознала свою человеческую сущность так же, как и роль в духовной сфере. Я предположила, что это имело смысл. Формально, по большей части я была человеком.

Я вытащила книги их шкафчика и позволила Моргану сопроводить меня до класса. Студенты заняли все свои места, тихие и готовые приступить к своим тестам. Я ценила, что большинство студентов воплощали Всех Святых. Все, кроме одной, были почтительны, почти взрослые – знающие, когда сосредоточится и когда выступить, когда говорить, а когда держать свое мнение при себе.

Когда я сделала вид, что борюсь с каждой задачей, знакомый холод пробежался по моим костям, а волосы на затылке встали дыбом. Когда я была маленькой, то связывала это с чувством бегства, как будто кто-то, или что-то, преследовали меня. Теперь, когда я стала старше и поняла правила; бегство было самой далекой мыслью моего ума. Любопытство и готовность бороться были моими единственными стимулами.

Я обернулась через плечо, посмотреть на существо, что присело и устроилось на краю шкафа в кабинете, шелестя своими орлиными крыльями.

― Глаза вперед, мисс Райел, ― сказал Брат Рамзи.

Я повернулась и посмотрела вниз, строча остальные действия решения задачи, записала и обвела ответ, затем подняла руку. Брат Рамзи подошел за моим тестом. Когда он повернулся спиной, я обернулась еще раз, чтобы лучше рассмотреть. Существо наблюдало за мной своими черными шарами, но сжалось под моим ярким светом. Стол Моргана находился меньше чем через пять футов перед неровными грязными когтями, начерненной кожей и деформированным телом. На весь класс пахло серой, ароматом, который вызывал во мне раньше тошноту, но я научилась оценивать острое предупреждение. Я положила локти на свой стол и переплела пальцы, не высовываясь и сжимая зубы. Бекса рядом не было. Он пропадал где-то. Интересно, имело ли это какое-либо отношение к существу.

Один за другим студенты сдавали экзаменационные тесты. Обычно я позволяла другим приходить первыми, но с тем-то окруженным длинным хвостом и когтями, захватывающими кабинет, сконцентрироваться было необходимо. Еще два занятия, два последних, и тогда я отправлюсь на парковку к своей черно-белой Ауди R8, к подарку тети Клэр на мой шестнадцатый день рождения. Когда я отрою дверь, а Бекс уже будет сидеть на пассажирском сидении, читая в сотый раз «Обитателей холмов» (прим. переводика: роман-сказка британского писателя Ричарда Адамса (англ. Richard Adams) в жанре героического фэнтэзи о приключениях группы диких кроликов).

Я закрыла глаза, пытаясь придумать что-нибудь еще, но это были дергания и переминания с одной когтистой ноги на ногу, когда он устроился удобнее позади Моргана. Мое сердце билось в груди, стучало и грохотало о грудную клетку, а потом вернулось в норму лишь на несколько ударов, прежде чем учащённо забиться снова. Было что-то не так в этом существе. Мои легкие горели, когда я вдохнула. Больше, чем сера, больше, чем зловония смерти и зла, его аромат смутил меня — не то чувство, к которому я привыкла. Я испытывала любопытство и, возможно, что-то мягкое ... восторг? Удивление?

Прозвенел звонок, и я смотрела, как Морган убегал от отвратительного сутулого монстра, взгромоздившегося в кабинете на шкаф.

― Что? ― спросил Морган, когда приблизился.

― Ничего. Пойдем, — сказала я, потянув его за собой, затем отпустив свои сверхъестественные щупальца в коридоре.