Грехи ночного неба

– А вот так, – наконец проговорил он и кивнул на недопитый стакан. – Так и сопротивляюсь. Как почую, что началось, выливаю в себя стакан – и в кровать. И никакая зеленая зараза меня не берет.

– Это же не выход.

– Согласен. Но других способов не знаю. Кстати, должен тебя предупредить... Правда, это тоже тайна. Не суйся больше на ракетные точки. Там какие-то секреты устанавливают. Какие, не знаю, но живыми вы оттуда не уйдете...

Некоторое время они молчали. Павел чувствовал, как внутри плавится лед и разливается по телу кипящими потоками. Он поднял на Антона покрасневшие глаза и спросил:

– Послушай... Почему ты со мной обо всем этом говоришь? Ты не боишься, что я...

Павел смущенно замолчал, моментально пожалев о сказанном.

Антон криво усмехнулся.

– А может, мне уже все равно. Ты прав – это невыносимо...

* * *

Чем жарче горит огонь, тем быстрее кончается пожар...

Там, на кухне у Антона, Павлу было очень «жарко». А сейчас, в самолете, лед снова начал замерзать, и все сказанное раньше стало потихоньку терять смысл и значение. Мало ли что наговорит пьяный человек...

Впрочем, не такой уж он был и пьяный. Павел подумал, что зря вообще поддерживал этот разговор. Но что поделаешь, Антон был очень убедителен. Так часто бывает, сидишь с человеком, который тебе симпатичен, киваешь ему, поддакиваешь, даже если не во всем с ним согласен. Просто так, из вежливости. А потом, когда остаешься один, вновь возвращаешься к своему мнению.

Павел был уже взрослым человеком. Взрослые люди не меняют своих убеждений за один вечер.

И когда в глубине его души остался тлеть последний уголек сомнения, он, не колеблясь, раздавил его клятвой, которую дал себе еще в детстве. Быть сильным. Выдержать все и остаться верным «Покровителю» – именно это он обещал самому себе в тот вечер, когда сидел с Серегой на пустом этаже детского дома и мысленно провожал взглядом улетающий небесный остров.

Ну а Антон, – конечно, хороший парень, но... Видимо, он не подходит для их дела. Просто не той породы человек.

* * *

Выйдя из здания аэропорта, Павел задумался – ждать ли ему сорок минут автобуса или взять такси. И вдруг за спиной раздался знакомый голос.

– Наконец-то! Что, рейс задержали?

Это была Альбина Сергеевна.

– А я сегодня звонила Долгополову, – продолжала она. – Он мне сказал, что ты в командировке на космодроме. И что как раз сегодня должен вернуться. Я и решила тебя встретить. Ну, пойдем.

Удивленный Павел последовал за ней.

Альбина привела его на стоянку, открыла кофейные «Жигули», сама села за руль.

– Располагайся.

Павел с недоверием посмотрел на нее.

– У вас появилась машина?

– А что я – хуже других? – Она наконец улыбнулась. – Ты садись, не стесняйся.

– Куда мы едем? – поинтересовался Павел, заметив, что они повернули в противоположную от его дома сторону.

– Ко мне, – безапелляционно объявила Альбина. – Твоих сейчас нет – я заезжала, хотела предупредить, чтобы обед разогрели. Так что пообедаем у меня. Не возражаешь?

Павел очень хотел домой, он устал и соскучился по родителям, но отказаться постеснялся.

Когда они добрались, Альбина поставила перед ним тарелку с горячим вкусным супом, положила хлеб и села напротив.

– Ну, рассказывай.

Впечатлений у Павла было хоть отбавляй. Он ел и рассказывал про свое короткое путешествие: про степь и жару, про пыль, которая скрипит на зубах, про «Бураны» и космическое оружие, которое оказалось ненужным.

– Работа-то нравится? – спросила Альбина.

– Нравится, – ответил Павел. – Спасибо вам.

– Ладно-ладно... Ешь давай, – усмехнулась она. – Я, наверно, больше тебя рада, что у тебя все так хорошо.

* * *

Весь следующий день Павел пробегал по кабинетам, отчитываясь за командировку. Он оказался одновременно нужен такому количеству людей, что к вечеру едва держался на ногах. Однако выходило, что поездка получилась удачной. Практически все были довольны.

Дома он даже не остался после ужина поболтать с Денисом и дядей Борей, а сразу пошел к себе в комнату.

Попробовал заснуть, но лишь зря промаялся тридцать минут в кровати. Тогда он встал, включил торшер и решил почитать. Взял журнал, полистал, просмотрел пару коротких заметок, бросил.

Затем поднялся, подошел к открытому окну. И вдруг Павел отчетливо понял, что означает это странное, неуместное после тяжелого дня возбуждение.

Тело с головы до ног начало покрываться мурашками. Ответ был еще где-то в подсознании, а перед глазами всплыла удивительно четкая и реальная картина.

Антон... Стоит у окна, насмешливо смотрит. Его губы шевелятся, но звук как будто опаздывает. Еще позже доходит смысл...

«...Не суйтесь больше на ракетные точки... Живыми не уйдете...»

Может, он врал?

Но, как бы там ни было, Павел снова слышал зов «Покровителя» и обязан был откликнуться. Значит, снова уходить в ночь и...

«Живыми не уйдете...»

Он начал нервно шагать по комнате. «Покровитель» звал неумолимо, этот зов еще не оформился в конкретные действия и направления, но Павел уже чувствовал, что сегодня ему опять что-то предстоит. Может, и ему попробовать решить проблему водкой?