Дальше шло описание ритуала, но, чем можно активировать ритуал не нашёл. В конце шло примечание.
Я изучил медальон-крестраж Гриндевальда и понял, что он также не несёт в себе темной магии. Никогда бы не подумал, что такое возможно, но я смотрю на него своими собственными глазами. У меня появилась мимолётная идея самому его надеть. И, слава Мерлину, я этого не сделал.
Прочитав книгу, я узнал, что умников, решивших жить вечно было достаточно много. С детьми светлый крестраж сливался в одно целое, тогда как душу взрослого мага крестраж со временем поглощал. Души взрослых в отличие от детских и не подпадают под защиту.
С дневником Тома Реддла, который носила моя сестра, выходило следующее: темный крестраж в предмете и крестраж в живом существе в корне отличаются. В предмете крестраж, словно паразит, высасывает из мага магические и духовные силы. Таким образом он по большей части является якорем души, и служит для накопления или восполнения силы главного сосуда. При длительном ношении крестража маг погибает, и полученная энергия передастся для воскрешения тела и души главного сосуда.
Потом я нашёл информацию, касающуюся Поттера. Мне было интересно разобраться «что» он такое! Как оказалось, судьба у Поттера нерадостная. Я не задавался вопросом какой крестраж Дамблдор создал в голове Поттера. И, если я всё верно понял, то получалось, что Дамблдор, умерев от рук Фламелей, занял место в теле Поттера, и душа последнего оказалась в темнице собственного тела, в котором медленно поглощалась крестражем. Поттер управлять своим телом уже не мог. Душа Гарри если ещё не поглощена осколком Дамблдора, то служит сильной батарейкой. Но, самым страшным в этой истории было то, что Поттер всё видит и слышит, но сделать ничего не может. В книге я нашёл ритуал, которым можно вынуть крестраж из живого сосуда не убив последнего. Но, раз он создавался с помощью эманаций энергии смерти, то и вынуть его могут только с помощью этой энергии, то есть нужны жертвы.
С Гриндевальдом, мы пришли к соглашению, что крестраж я заберу с собой. Но надевать его на тело своего сына я наотрез отказался.