Грехи отцов

– В реанимации, – сказал парень, – на нее напали вчера вечером, когда она в магазин пошла. Ударили по голове, отобрали деньги. Врачи говорят, состояние тяжелое, но стабильное… А вы кто?

Егор нажал «отбой», откинулся к стене и бессмысленно смотрел в окно. В реанимации, значит. Напали, ударили по голове… Что это, если не месседж Черкашину – не лезь, или будет хуже, хуже тем, кто остался верен тебе. Значит, вчера поблизости был кто-то третий, причем профи – уж больно ловко он остался незамеченным. Выследил, проводил, отследил контакт и отправил Гришину в реанимацию. И точно два поезда столкнулись, чувство вины и злость на свою беспечность: и Гришину подставил, и слежку прозевал. И неизвестно, как у Гришиной в итоге все обернется, возраст все-таки, надо будет помочь, когда все закончится. А слежка… Раз шли следом вчера, значит, и сегодня не отвяжутся, и это, граждане, прекрасно.

И полдня слонялся по городу со «стечкиным» под курткой, сначала по закоулкам, потом по центральным улицам, заходил в магазины. Шел уверенно, спокойно, разглядывал встречных, заметил несколько знакомых лиц, кто-то поздоровался, кто-то спешно отвернулся, но Егору было плевать на тех и других. Он все искал в толпе «сопровождающих», вспомнил все павловские уроки – то резко разворачивался, то выходил из автобуса в последний момент, когда двери уже начинали съезжаться, то, наоборот, запрыгивал чуть ли не на ходу, продираясь в щель между створками, следил за отражениями в стеклянных витринах, наблюдал за машинами. И ничего, вообще ничего, все зря, целый день ухлопал впустую – им никто не интересовался, даже бродячие псы на помойке перед домом не обратили на Егора ни малейшего внимания, хоть гавкали на каждого, кто случайно оказывался поблизости. На всякий случай Егор пошарахался по району еще с полчаса, насладился дракой двух аборигенов из-за пьяной самки, детально изучил окрестности, потом, злой и уставший, притащился в квартиру. Чувство такое, точно над ним жестоко посмеялись, причем эти весельчаки целый день были рядом, точно вип-зрители в первом ряду, а Егор, увлеченный игрой, их не заметил. От бессилия и злости хотелось напиться или подраться, а лучше все и сразу, но вместо этого Егор завалился спать. В голове не было ни единой здравой мысли, время шло, Павлов второй день лежал в могиле, «Разборку» продают, «Астру» превратили в бордель. «Дмитриев, поди, счастлив». С этой мерзкой мыслью Егор и заснул, а очнулся от странных тихих звуков, точно где-то недалеко ножовкой пилили тугую струну. Полежал, приходя в себя, и тут сообразил – это мобильник пиликает в кармане куртки. Забыл выключить после звонка Гришиной и целый день протаскал его с собой.

На экране высветился незнакомый номер, и время – половина третьего ночи. Вот и зрители – мелькнуло в голове, и Егор усмехнулся. Отличное время, кстати, и сейчас многое прояснится.

– Слушаю.

В ответ сначала было тихо, лишь фоном слышались какие-то шорохи и тихая музыка.

– Говорите, я вас внимательно слушаю. – Егор старательно изображал спокойствие, а у самого все аж дрожало внутри от нетерпения: чего ждать – угроз, издевок, откровений или всего и сразу.

Шорохи исчезли, послышался легкий треск, потом стало очень тихо, потом Егор услышал:

– Привет, надо встретиться. Завтра можешь прийти?

Вика замолчала, Егор слышал ее тихое дыхание, а сам не мог и слова сказать. Чувство было такое, будто из-под ног землю выдернули. Коленки мерзко дрогнули, обдало жаром, да так, что Егор разом взмок. Он перехватил телефон другой рукой и уставился на себя в зеркало, но видел лишь черный силуэт на темно-сером фоне задернутого шторами окна.

– Егор…

– Ты где? – оборвал он Вику.

– В городе, – ответила она, – ты придешь?

– Почему ты не уехала? – проговорил он сквозь зубы. – Я же просил…

– Завтра объясню, – тихо сказала Вика. – Приходи в «Мидию» вечером, в семь. Вернее, сегодня.

– Хорошо. У тебя все в порядке? – кое-как проговорил он, еще не веря, что все происходит в реале, а не во сне. «Мидия», семь вечера, Вика… Ерунда какая-то. Он снова ждал не того и снова ошибся…

– Да, все нормально. – Вика говорила так спокойно, точно обсуждала с приятельницей покупку новой помады. – Ты придешь?

– Конечно, – сказал Егор, – но я же тебя просил…

Из трубки понеслись короткие гудки, Егор сел на диван и смотрел перед собой. «Мидия», он знал это местечко, небольшой ресторан с хорошей кухней, где готовили в основном рыбу и морских гадов. Вика их обожала, а Егор терпеть не мог. «Мидия», значит, в семь вечера. Хорошо, будет вам «Мидия»… Егор выключил мобильник и заснул моментально, точно как несчастная Гришина по голове получил, и спал чуть ли не до полудня, крепко и без снов, как убитый.

* * *

Постепенно все улеглось – машины у подъезда исчезли, к окнам можно стало подходить без опаски, телефон снова звонил почти без передыху, дождь закончился. О выпускном, разумеется, и речи не было, Павлов привез аттестат Егора, отдал документ отцу. Тот изучил оценки, скептически ухмыльнулся и распорядился: