Грехи отцов Том 2

— Хотела бы я посмотреть, как он это будет делать. — Я по-прежнему разглядывала потолок. Неяркий свет лампы на ночном столике отражался в подвесках люстры.

— Ты стала с ним ближе, не так ли? — сказал Скотт. — Я могу судить по тому, как он о тебе говорит.

— Да, мы с ним ладим. Это не так трудно.

— А если он попытается настроить тебя против меня...

— Скотт, мне тридцать шесть лет, я сама себе хозяйка, и больше ни один мужчина не будет диктовать мне, как устраивать свою жизнь.

— Отлично, я просто хотел предостеречь тебя.

— Все в порядке, а теперь давай забудем об этом. Я начинаю злиться при одной мысли, что вы с отцом продолжаете играть в эти бессмысленные и жестокие игры. Я собираюсь встать между вами с оливковой ветвью в одной руке и белым флагом в другой.

Он засмеялся:

— Судья выходит на ринг?

— Да, почему бы нет! — Я наконец перестала разглядывать потолок и повернулась, чтобы посмотреть на него. — Не пора ли, чтобы кто-нибудь попытался вас обоих вразумить.

Он улыбнулся мне.

— Не смотри так разъяренно!

Через некоторое время я приоткрыла глаза и увидела, как Скотт одевался.

— Я должен зайти домой, Вики. Мне необходимо побриться и привести себя в порядок, прежде чем идти в офис. Позвони мне позже, после того, как повидаешь свою маму, и мы с тобой что-нибудь придумаем на вечер. Желаю удачи. Я очень тебя люблю.

Свет в холле погас, и я услышала, как где-то далеко закрылась дверь.

Я уснула.

Мне снилось, будто бы я снова стала ребенком, мне снилась английская няня, горы игрушек, друзья детства. Я была очень богата и счастлива, но моя няня пыталась сделать все возможное, чтобы я была не сильно избалована. Моя мать очень переживала, когда Нэнни была строга со мной, но мне нравилось проводить с ней время. Я больше любила общаться с ней, чем с родителями. Я точно знаю, если бы меня избаловали в детстве, то сейчас испытывала бы массу ненужных проблем. Я жила тогда с матерью в усадьбе испанского типа на берегу моря в Палм-Бич. Мать никогда не называла меня по имени, она звала меня «дорогая». Она очень гордилась мной, и я всегда присутствовала на ее маленьких вечеринках, где стала известной благодаря своим остроумным замечаниям (это были времена Шерли Темпл). Я гордилась собой. А Нэнни пыталась бороться с моей постоянно растущей манией величия. Затем приехал Дэнн. Мать давно познакомилась с ним в Калифорнии. Однажды в 1940 году Дэнн прилетел во Флориду и позвонил, чтобы возобновить знакомство. Дэнн был высокий, стройный, с грустными темными глазами и великолепными манерами. Он говорил без акцента и лишь однажды по телефону разговаривал по-итальянски со своим отцом. «Какой прекрасный язык!» — заметила моя мать.

Она была в восторге от Дэнни. Теперь все свое внимание она уделяла ему, а я заняла второе место на ее вечеринках. Мне это совсем не нравилось. Также это не нравилось моему отцу. Начались ссоры. Отношения между моими родителями всегда были настолько плохими, что я даже не могла себе представить, что когда-нибудь они смогут улучшиться. Я знала, что родители любят меня, а я их, и мне было все равно, живут они вместе или раздельно, любят друг друга или ненавидят. Я жалела лишь о том, что люди, которых я люблю, не могут быть хорошими друзьями. Я принимала их ссоры, как обычное, нормальное явление, которое не может — помешать родителям любить меня.

— Не о чем беспокоиться, — всегда говорил Дэнни, протягивая мне коробку конфет: «Я собираюсь жениться на твоей матери. Твой отец возмущен, он думает, что я собираюсь жить на алименты твоей матери, но у меня есть деньги и множество планов, о которых твой отец даже не подозревает. Мне наплевать на мнение твоего отца, оно для меня ничего не значит. Твой отец может отправляться ко всем чертям!»

Это заключение было его роковой ошибкой. Я возненавидела Дэнни за эти слова и стала видеть в нем своего главного врага. Я решила, что Дэнни должен покинуть наш дом, я считала своим долгом уберечь мать от этого ужасного человека.

Однажды, когда мы болтали с матерью, я ей сказала:

— Я обеспокоена сложившейся ситуацией. Я никогда раньше не беспокоилась о твоих дружках, но сейчас я точно знаю, что он разобьет тебе сердце, а потом и другим женщинам.

Я гордилась тем, что разобралась в Дэнни. Ведь я уже кое-что знала о жизни. Знала о том, что женщина слепо влюбляется в мужчину, ложится с ним в постель, целует его в губы, а затем наступает блаженство. Мать мне не раз рассказывала об этом.

Мать страшно разозлилась. Я ожидала любой реакции, но только не гнева. Я испугалась и закричала:

— Дэнн говорил много гадостей про отца!

— Ты глупая маленькая девчонка! — Мать разрыдалась.

Я подумала, что она плачет по причине предстоящей разлуки с Дэнни:

— Не волнуйся, мамуля, все будет хорошо, Дэнни уйдет из нашего дома и мы по-прежнему будем жить счастливо.

— Уйдет? — переспросила мать. — Никуда он не уйдет, потому что я этого не хочу. — Мать тоже никуда не собиралась уходить, уйти должна была я.

У матери начались истерики: