Грехи отцов

– Отлично, Баррингтон, я сменю вас, – прокричал тот на бегу. – Замыкайте колонну. За мной! – Он развернулся и триумфально возглавил пленных немцев, зашагав по направлению к городу.

Возле отеля «Маджестик» их приветствовала небольшая толпа. Фишер козырнул однополчанам.

– Баррингтон, проследите, чтобы пленные были интернированы. Затем отведите ребят в столовую и угостите выпивкой, они это заслужили. А я пока доложу майору Ричардсу.

– Можно, я убью его, сэр? – спросил Джайлза Бэйтс.

17

Когда на следующее утро Джайлз спустился к завтраку, несколько офицеров, с иными из которых он раньше и словом не обмолвился, подошли к нему пожать руку.

В столовой к нему повернулись и улыбнулись другие, и это немного смутило его. Джайлз взял овсянку, два вареных яйца и устаревший выпуск «Панча».[16] Он сел в одиночестве, надеясь, что его оставят в покое, но к нему тут же подсели три незнакомых австралийских офицера. Джайлз перевернул страницу и рассмеялся над карикатурой Е. Х. Шепарда, изображавшей Гитлера, который удирал из Кале на велосипеде с разными колесами.

– Потрясающе смелый поступок, – сказал австралиец, сидевший справа.

Джайлз почувствовал, что краснеет.

– Согласен, – произнес голос напротив. – В высшей степени достойный.

Джайлз решил было уйти, прежде чем они…

– Как, ты сказал, зовут того парня?

Джайлз окунул ложку в кашу.

– Фишер.

Джайлз едва не подавился.

– Просто непостижимо: этот Фишер повел свой взвод через открытое место и уничтожил три битком набитых немцами блиндажа, орудуя только гранатами и пистолетом.

– Невероятно! – воскликнул третий голос.

С этим Джайлз мог вполне согласиться.

– А правда, что он убил немецкого офицера, а потом взял в плен полсотни бошей, имея за спиной всего двенадцать человек своих?

Джайлз срезал верхушку первого яйца. Переварено.

– Наверняка правда, – донесся другой голос. – Его ведь повысили, дали капитана.

Джайлз сидел и невидящим взглядом смотрел на желток.

– Я слышал, Фишера рекомендовали на представление к Военному кресту.

– Это меньшее, чего он заслуживает.

«Меньшее, чего он заслуживает, – подумал Джайлз, – это то, о чем просил Бэйтс».

– А кто еще участвовал в операции? – спросил голос с другого конца стола.

– Его заместитель, но будь я проклят, если помню имя.

Джайлз услышал достаточно и все же решил сказать Фишеру прямо, что он о нем думает. Оставив второе яйцо нетронутым, он вышел из столовой и зашагал прямиком в оперативный отдел. Он был так разгневан, что вломился без стука. Перешагнув порог, он вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь.

– Виноват, сэр, – сказал он. – Я не знал, что вы здесь.

– Это мистер Баррингтон, сэр, – пояснил Фишер. – Помните, я докладывал вам, он помогал мне во вчерашней операции.

– Ах да. Баррингтон. Отлично! Возможно, вы еще не ознакомлены с утренними приказами по полку, но вам присвоено звание лейтенанта. После рапорта капитана Фишера могу добавить, что вы также будете упомянуты в официальном донесении.

– Искренне поздравляю, Джайлз, – сказал Фишер. – Заслужил.

– Несомненно, – вторил ему полковник. – И поскольку вы здесь, Баррингтон, присоединяйтесь. Я как раз говорил капитану Фишеру, что коль скоро он выяснил, откуда Роммель пойдет на Тобрук, нам придется удвоить патрули в западной части города и перебросить вам в поддержку танковую роту. – Он ткнул в разложенную на столе карту. – Сюда, сюда и сюда. Надеюсь, оба согласны?

– Согласен, сэр, – кивнул Фишер. – Я немедленно приступлю к переброске взвода на позицию.

– И это не будет спешкой, – подхватил полковник. – Сдается мне, что Роммель не заставит себя ждать и вернется, только теперь это будет не рекогносцировка: он навалится всей мощью Африканского корпуса. А мы должны затаиться и постараться, чтобы он сунулся в ловушку.

– Мы будем готовы, сэр, – пообещал Фишер.

– Хорошо. Назначаю вас ответственным за наши новые патрули, Фишер. Вы, Баррингтон, остаетесь его заместителем.

– К полудню мой рапорт будет у вас на столе, сэр.

– Отлично, Фишер. Занимайтесь деталями.

– Благодарю, сэр, – сказал Фишер, вытянувшись и козырнув, когда полковник вышел.

Джайлз собрался было заговорить, но Фишер проворно опередил его:

– Я представил сержанта Харриса к медали – посмертно. Капрал Бэйтс тоже будет отмечен в рапорте. Надеюсь, ты поддержишь меня.

– Правильно ли я понял, что тебя представили к Военному кресту?

– Это не в моей власти, старина, но с радостью приму любое решение командира. Теперь к делу. Сейчас, когда у меня под началом шесть подразделений, я собираюсь…

* * *

Вскоре после вылазки первого и второго отделений, окрещенной «Причудой Фишера», каждый чин от полковника и ниже находился в состоянии боевой готовности. Два взвода посменно дежурили на западной границе города, и никто уже не говорил «если», а задавался вопросом, «когда» на горизонте появится Африканский корпус Роммеля.