Грехи отцов

– Мистер Брэдшо великодушно разрешил вам и впредь поддерживать миф об авторстве дневника и даже не ждет, что вы вернете аванс, который, я подозреваю, вы уже истратили. – (Ллойд поджал губы.) – Тем не менее он выражается недвусмысленно: если вы будете глупы настолько, что попытаетесь продать права в любой другой стране, то на вас с издателем подадут в суд за нарушение авторских прав. Это ясно?

– Да, – пролепетал Ллойд, сжимая подлокотники.

– Хорошо. Значит, договорились, – сказала Эмма и после очередного глотка добавила: – Мне кажется, мистер Ллойд, что вы согласитесь с бессмысленностью дальнейшего разговора, а потому вам, наверное, пора уходить.

Ллойд медлил.

– Мы увидимся в десять утра на Уолл-стрит, сорок девять.

– Уолл-стрит, сорок девять?

– Офис мистера Сефтона Джелкса, адвоката Тома Брэдшо.

– Значит, за всем стоит Джелкс. Ну, это все объясняет.

Эмма не поняла, что он имел в виду, но сказала:

– Принесете с собой все до единой тетради. Опоздаете хоть на минуту – и я поручу мистеру Джелксу позвонить вашему надзорному офицеру и рассказать, чем вы тут занимались после выхода из Лэйвенэма. Одно дело украсть сбережения у клиента, но заявлять, будто вы написали книгу…

Ллойд продолжал сидеть, вцепившись в подлокотники кресла, но рта не раскрывал.

– Все, мистер Ллойд, ступайте, – велела Эмма. – С нетерпением жду вас в приемной на Уолл-стрит, сорок девять, завтра в десять утра. Не опаздывайте, если не хотите, чтобы ваша следующая встреча была с мистером Элдерсом.

Ллойд нетвердо встал и медленно побрел через зал. Могло показаться, что он пьян. Официант придержал ему дверь, затем поспешил к столу Эммы. Увидев нетронутый стейк и полный бокал вина, он обеспокоенно спросил:

– Надеюсь, все хорошо, мисс Баррингтон?

– Лучше некуда, Джимми, – отозвалась она, наливая себе второй бокал.

19

Вернувшись к себе, Эмма проверила оборот меню и пришла в восторг: поговорила почти обо всем. Требование принести дневники на Уолл-стрит было импровизацией с целью уверить Ллойда в том, что мистер Джелкс – ее адвокат, способный заставить трепетать даже невиновного. Правда, она по-прежнему не понимала слов, которые обронил Ллойд: «Значит, за всем стоит Джелкс. Ну, это все объясняет». Она выключила свет и впервые с отъезда из Англии крепко заснула.

Наступившее утро ничем не отличалось от предыдущих. После неспешного завтрака в обществе номера «Нью-Йорк таймс» Эмма покинула отель и взяла такси до Уолл-стрит. Она собиралась прибыть пораньше, и шофер высадил ее без девяти минут десять. Вручив ему четвертак, Эмма с облегчением подумала, что ее американский вояж близится к завершению и оказался куда более затратным, чем она ожидала. Два похода в «Брассери» и бутылка вина за пять долларов плюс чаевые положения не улучшили.

Однако она уверилась, что приехала не напрасно. Тем паче что фотографии, сделанные на борту «Звезды Канзаса», укрепили ее веру в то, что Гарри жив и зачем-то присвоил личность Тома Брэдшо. Как только она получит недостающую тетрадь, загадка разрешится и ей наверняка удастся убедить офицера Коловски в необходимости освобождения Гарри. Без него она не уедет.

Эмма присоединилась к потоку служащих, вливавшемуся в здание. Все спешили к первым освободившимся лифтам, но Эмма туда не пошла. Она обосновалась между стойкой администратора и секцией из двенадцати лифтов, откуда было хорошо видно всех, кто входил в вестибюль сорок девятого дома по Уолл-стрит.

Она посмотрела на часы – 9:54. Ллойда нет. Она взглянула на них в 9:57, 9:58 и 10:00. Наверное, попал в пробку. 10:02 – ее глаза на долю секунды задерживались на каждом входившем. 10:04 – может, прозевала? 10:06. Она посмотрела на стойку – его не было. 10:08, и она постаралась отогнать неприятные мысли. 10:11 – он разгадал ее блеф? 10:14. Ну что, пора к мистеру Бретту Элдерсу? 10:17 – сколько еще тут торчать? 10:21, сзади раздался голос:

– Доброе утро, мисс Баррингтон.

Эмма обернулась и оказалась лицом к лицу с Сэмюелем Энскоттом, который вежливо произнес:

– Мистер Джелкс интересуется, не будете ли вы так любезны пройти к нему в офис?

Ни слова больше не сказав, он направился к лифту. Эмма едва успела юркнуть в кабину, как двери закрылись.

Разговор исключался, лифт был переполнен. Он медленно, с остановками вполз на двадцать второй этаж, где Энскотт вышел и повел Эмму по длинному коридору со стенами, отделанными дубом, и толстой ковровой дорожкой мимо портретов былых начальников и их коллег. Все это внушало мысли о честности, неподкупности и благопристойности.

Эмме хотелось задать Энскотту пару вопросов до первой встречи с Джелксом, но тот по-прежнему опережал ее на несколько шагов. В конце коридора Энскотт постучался и отворил дверь, не дожидаясь ответа. Затем посторонился, давая Эмме пройти, но сам не вошел.

Возле окна в удобном кресле с высокой спинкой сидел Макс Ллойд. Он курил сигарету и смотрел на Эмму с той же улыбкой, какой наградил ее при знакомстве в «Даблдэй».