Грехи сердца (ЛП)

Марси отбросила волосы с лица и отвела бедро в сторону. У нее было безжалостное выражение, словно она знала счет игры, который ее устраивал. Повернув голову, девушка искоса взглянула на матрац и подругу.

Вот и все. Просто взгляд. Без выражения.

Не ужаса. Не страха. Не сочувствия.

Понимание ситуации глубоко пронзило его острым, ярким шипом, и Даган сузил глаза, увидев вещи в новом свете.

Марси не связана. Не вырывалась из объятий мучителя, а расслабленно стояла рядом. Она держалась уверенно, расправив плечи, с высоко поднятой головой, и совсем не боялась. Лишь слабая улыбка тронула её губы.

«Чтоб мне сдохнуть!»

У ублюдка не две пленницы. Он собирался убить и изнасиловать только одну девушку.

А вторая собиралась ему помочь.

Потусторонний мир. Обитель Сета.

Гайджи стоял на песчаном обрыве и смотрел вниз на очередь из душ, ожидавших, чтобы войти внутрь, молящих о моменте, секунде времени Сета. Они знали его имена: Сетх, Сутех, Сет, Бог хаоса, Бог зла, Бог пустыни, Всемогущий. Другие называли его греческим именем – Тифон [6], богом известным своей жестокостью и слепым гневом. Те, кто думали, что знают его, вовсе ничего не знали. Сет никогда не предавался слепой ярости, он куда опаснее: холоден, расчетлив, методичен в своих действиях, его гнев был скорее лезвием, чем дубиной. Он был бизнесменом, который мог разглядеть все под разными углами, предусмотреть все возможные в будущем последствия каждого своего решения.

Очередь из душ была такой длинной, что Гайджи никак не мог увидеть ее конца. Каждый раз, когда первому позволяли войти, десятки других присоединялись к ждущим далеко в конце. Они приходили, чтобы молить о расположении Властелина Хаоса. Некоторые были второстепенными божками, куда ниже Сета по положению и силе, пришедшие чтобы лестью и жульничеством добиться сделки. Некоторые были душами тех, кто не смог найти Полей Иалу [7], райской жизни после смерти. Возможно, они совершали темные деяния при жизни. Возможно, они согрешили перед своими создателями. Кто-то не мог пройти сквозь двенадцать врат Осириса [8]. Другим не хватало платы для Харона [9], и их не переправляли через реку Стикс. Подземный мир разделен на аккуратные участки, где каждый бог или полубог властвовал в своем собственном королевстве. Души обязаны играть по правилам, чтобы попасть внутрь.

Однако иногда они даже не знали правил. Поэтому приходили к Сету, самому могущественному лорду Потустороннего мира, чтобы умолять об исключении, или о черном ходе в предпочтительный загробный мир.

У каждого своя история, и каждый из них хотел расположения Сета.

Большинству откажут.

Временами Гайджи задумывался, было ли благом само по себе получать допуск в темное царство Сета, быть может, лучше отправиться блуждать через небытие огненного озера [10]. Не то чтобы у него есть причины жаловаться. Гайджи никогда не жалел о моменте, когда предстал перед своим хозяином, не сожалел о загробной жизни и власти, которую она ему принесла.

Мужчина повернул голову, поскольку подошел слуга, неся свиток пергамента с написанными именами. Низко поклонившись, он положил список и ушел, не поворачиваясь спиной. Демонстрация уважения .Этого незначительного взаимодействия оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание низов.

Лица обратились к нему, головы запрокинулись. Стоявшие внизу смотрели на него снизу вверх. Некоторые открыли рты, будто хотели что-то крикнуть, затем приняли решение и один за другим захлопнули их.

Мужчина знал, что они видят. Человека среднего роста, крепкого телосложения, лицо, словно маска, искажено гримасой гнева и ярости, бледные губы, маленькие темные глаза, ястребиный нос и широкий лоб. Все это в купе с большим черепом, увенчанным аккуратно стриженым кольцом седых волос. Гайджи при жизни не был красивым человеком, а его загробная жизнь в роли жнеца душ не улучшила этого факта.

Отвернувшись от нескончаемой вереницы посетителей, он вернулся в приемную Сета. Зал представлял собой обширное пространство с бледно-песчаными стенами и высоким потолком. Колонны, расположенные по всей длине комнаты, открывали вид на прекрасные картины: река, ее дельта, плодородная почва, поля, и классические египетские изображения трудящихся рабов. В дальнем конце залы располагался сад с пальмами, цветами лотоса, гладким бассейном, в котором обитали экзотические рыбы из Нила.

Сама комната практически пустовала, за исключением небольших сооружений для сидения в дальнем конце. Стулья были сделаны из прекрасного ливанского дерева, инкрустированные серебром и слоновой костью, туго обтянуты кожей. В уголке отдыха на возвышении стоял единственный стул, искусно вырезанный и украшенный золотом, по праву принадлежавший хозяину Гайджи.