Грехи сердца (ЛП)

Локан встал перед смертной голубоглазой женщиной с гладкой светлой кожей и темными волосами. Увидев ее здесь, Локан ужасно испугался, но не за себя. За нее? Он так не думал.

На мгновение появилась уверенность, что они знакомы. Затем ощущение исчезло. Откашлявшись, Локан повторил попытку.

― Мне нужно пройти. Сет заплатит. ― Он на это надеялся. Однако полной уверенности не было никогда. Он не мог полностью рассчитывать, что отец пойдет на это.

Никто даже не взглянул на него. Ни мертвые, ни судимые. Ни паромщик. Никто! Раздраженно Локан обернулся к женщине...

Она прошла сквозь него,словно он соткан из воздуха.

И Локану пришлось поверить, поскольку он видел это собственными глазами. Но ничего не ощутил. Ни черта.

Раздражение сменилось сомнениями.

«Здесь что-то не так».

Он жнец душ. Сын Сета, рожденный смертной женщиной. Он одновременно жив и мертв, смертен и бессмертен. По желанию он мог переходить из Потустороннего мира в мир людей. Для такого, как он, практически не существовало преград – в этом заключалось его существование, а также и его братьев. Они могли пойти туда, куда была закрыта дорога всем могущественным богам и полубогам.

Его форма здесь должна быть такой же осязаемой, как и в Верхнем мире.

Но это не так. Не так!

«Какого хрена здесь происходит?»

Локан закрыл глаза и направил мысли к братьям, прибегнув к той внутренней связи, которая соединяла их, давая возможность прикоснуться к сознанию друг друга. Телепатией это не назовёшь, но они могли обмениваться фразами и словами. И могли чувствовать, если кто-то из них попал в беду.

Он повторил попытку, пытаясь послать сигнал дальше, но ответа не последовало. Связь оборвалась. Локан никогда не чувствовал такой потери, как в данный момент.

Сердце перевернулось на суперскорости. Во рту ощущение, словно он наелся грязи.

Спотыкаясь, Локан шагнул к лодке, и сжал переносицу.

Ничего.

Там не было ничего! Ни лодки. Ни реки. Ни бесконечной очереди мертвых.

― Сет, ― закричал Локан. ― Сет! ― На его крик ответил плеск воды о берег. И затем всё исчезло, оставив мужчину задыхающимся в темноте. Без запахов, звуков. В пустоте.

Вокруг ничего.

Кроме дурманящего давления паники.

Торонто, Канада

Петр слегка кивнул охране, подойдя к входной двери в кабинет Джесерит. Телохранитель шагнул вправо, фактически преградив Петру дорогу.

Холодный и резкий гнев опалил вены. Но преподобный, не подав виду, поборол вспышку. В конце концов, гориллы просто выполняют свою роботу. Никакого смысла вымещать гнев на подчиненных. Он сохранит и накопит его, подождет подходящего часа и выпустит непосредственно на Джесерит.

Петр остановился на расстоянии и вежливо сказал:

― Кажется, меня ожидают.

В этот момент раздался щелчок замка, Джесерит открыла дверь. Петр посмотрел на защитный пин код и улыбнулся в камеру.

Идиотка. Неужели она думает, что он не видит ее игр? Он знал о ее скрытых камерах и о кнопке у края стола, которую она использовала для открывания замка на двери, чтобы не приходилось самой вставать и пересекать комнату.

Джесерит не дура. Он никогда не недооценивал ее, но падение этой женщины было предсказуемо.

Войдя в кабинет, Петр подавил желание сильно ударить рукой по стеклянной поверхности стола, чтобы разлетелись все бумаги и драгоценности. Вместо этого он поднял упавшую ручку с ковра и отнес ей, используя как предлог, чтобы обойти стол и склонился над жрицей.

С улыбкой он положил ручку и проговорил:

― Что ты сделала с нашим другом?

Джесерит моргнула, медленно опуская и поднимая веки. Первый огонек тревоги зажегся во внутренностях Петра. Он думал, это ее ход – Петр не мог достать человека, которого искал, потому что Джесерит каким-то образом блокировала его.

Ее реакция не оставляла сомнений, что он заблуждался.

Она ни черта не знала.

― Что за друг? ― спросила Джесерит.

― Друг, который помог снять кожу с нашей последней жертвы, ― прошипел Петр.

Ее голова вздернулась, ноздри раздулись. Ей не хотелось думать об этом.Видимо Джесерит предпочитала, чтобы он и вовсе не упоминал об этом инциденте. То, что они сделали, очень опасно, просто безумный шанс, который они использовали. Но это было необходимо.

Потом Джесерит овладела своими эмоциями, скрыв мысли.

― Ты говоришь о Мартине. ― Выражение лица снова изменилось, в темных глазах блеснуло тщеславие. Она выглядела как кошка, съевшая канарейку. Или верившая в это.― Мартин мертв. Твоя информация устарела, мой дорогой.

Петр ничего не ответил, только положил руки на ее возмутительно агрономический стул и наклонился настолько близко, что их отделяло всего несколько дюймов.

― Я не твой дорогой, ― мягко сказал он. Жрица думала, он настолько глуп, что не знал даже ключевых фактов? Она предполагала, он не просчитал каждый шаг гибели Мартина, держа в руках ниточки своих марионеток? ― И мне хорошо известно, что Фрэнка Мартина постигла прискорбная участь.