Грехи сердца (ЛП)

Мэл озорно взял квадратик пахлавы с блюда из буфета. Сет всегда держал для сыновей запас сладостей, привезенных из Верхнего мира, ведь если они попробуют еду мертвых, то окажутся пойманными в ловушку Потустороннего мира навсегда. У каждого из братьев имелся свой яд. У Дагана – чупа-чупсы, Аластор предпочитал английские ириски, Локан был без ума от «шведских ягод» [51]. Но Сета никогда не волновали их предпочтения, только свои собственные.

К счастью, Мэл не имел особых предпочтений. Сахар остается сахаром. Он его ел, потому что нуждался в сладком.

Сет молча впился в него взглядом. Мэльтус засунул пахлаву в рот. Уже давно минуло время, когда взгляд отца оказывал на него большое влияние.

Конечно, он сделает то, о чем просит папочка. Не потому что это приказ, а потому что преследует собственные цели.

Макиавеллистические интриги отца постоянны и вездесущи. Мэл потерял к ним интерес пару сотен лет назад. С тех пор, как начал вынашивать собственные хитроумные планы, но гораздо менее грандиозные. Не для политики или власти, а ради прикола.

Жизнь и так достаточно длина, и день, сулящий развлечение, стоит того, чтобы просыпаться.

Единственным, кто понимал все тонкости недомолвок и интриг Сета, был Локан. Он находил политику Потустороннего мира захватывающей.

Мэл был рад оставить политическое поприще брату. Они все были рады. И Локан казался счастливым от этого.

«Так какого хрена произошло? Как Локан оказался мертвым, несмотря на Всемогущего Сета, который не смог указать на преступника?»

Это вопрос укрепил в Мэле решимость направиться к Осирису в качестве заложника. Если и существуют главные подозреваемые, то это Осирис или, возможно, его сестра и жена Исида. Так или иначе, визит в обитель Осириса может дать ответы.

Предыдущая возможность собрать информацию была потеряна, когда Даган занял его место на чаше весов в Зале Двух Истин. Мэл не собирался позволить второму шансу уплыть неиспользованным.

-Что согласно твоим ожиданиям я должен узнать?– спросил Мэльтус, чтобы просто увидеть, улавливает ли Сет хоть намек на ход его мыслей.

« Нет гребаной вероятности, но всегда стоит попробовать. Кто не рискует, тот не пьет шампанского».

– Осириса там не будет.

Осирис с Сетом и другими встретятся на нейтральной территории, на противоположной стороне реки Стикс.

– Наверное, поиграю в покер с Амат, но знаешь, игра с одним соперником не особо интересна.

Мэл бросил взгляд через открытые двери на частные сады. Он мог видеть, что там стоит Гайджи, заложив руки за спину, и смотрит на пруд.

«Конечно, тень отца всегда неподалеку».

– Пошли Гайджи, – сказал Мэл, для проверки указывая пальцем. Он не ожидал, что отец рассмотрит идею, да и на самом деле не хотел. Но увидев, как плечи Гайджи слегка напряглись, Мэл обрадовался, что озвучил предложение. Такая реакция жнеца предполагала нежелание идти.

« Любопытно. Очень любопытно. У него личная причина сопровождать Сета на встречу богов и полубогов Потустороннего мира? Возможно, есть какая-то связь между причиной и попыткой Гайджи устранить Рокси Тэм, только за то, что та Дочь Исиды?

Сплошные вопросы».

Сет посмотрел на сад.

– Мне нужен Гайджи, как правая рука.

Мэл подавил растущую ярость. Постарался говорить мягко, но слова слетали острей ножа.

– Локан был твоей правой рукой…

Недосказанное повисло между ними.

«Возможно, Гайджи устал быть вторым».

Сет посмотрел на него своими обсидиановыми глазами, полными холодного бездушия.

– Пойдешь ты!

– Не вопрос.

И совсем не потому, что так приказал Сет. Мэл отправится в обитель Осириса потому, что это удовлетворяет его текущей цели – найти и наказать убийц Локана. В отличие от Дагана и Аластора, у Мэла не было уверенности, что они смогут вернуть брата, даже если найдут останки. Разве на такую темную магию нет ограничения во времени?

Да, определенно есть. Даже если они найдут части тела Локана, то все равно должны еще найти и вернуть его Ка. Проблема в том, что Ка поддерживается едой и водой. Без них она увядает и может даже умереть. Они соревновались на перегонки со временем, пытаясь найти Локана раньше, чем Ка отведает пищи мертвых. Так скрепится печальный договор: «Съешь лакомство, заплатишь цену, и нет пути назад».

«И чего им будет стоить воскрешение? Скольких невинных душ? Разве эту цену они захотят заплатить?»